Невеста тоже повела себя как-то странно. Она повернула свою лошадку и стала вновь уходить в глубину леса. При этом никто из левшей ее не окликнул. А его воины — парни бывалые — тоже молчали, не двигаясь. Ждали сигнала своего воеводы.
— Бей их! — крикнул Ждан и, не медля, ударил самого крупного из левшей, который стоял поблизости.
Удар пришелся по шее, отрубленная усатая голова, гримасничая, покатилась под ноги коню, но тут же, словно мыльный пузырь, лопнула, и лишь клуб фиолетового зловонного дыма стал подниматься от нее вверх. То же произошло и с телом зарубленного. От него не осталось ничего, кроме смрада.
— Коли! Коли их, коли! — кричал Ждан, набрасываясь на следующего. — Я вам, собаки, покажу, как морок устраивать!
Поддельные воины были до странного неловкими. Или еще не совсем успели сделаться похожими на живых людей. Дружинники Ждана управились с ними быстро.
Трудней всего было с купцом — а ну как он настоящий?
— Отца не трогать! Отца — в плен! — крикнул Ждан.
Но было уже поздно. Кто-то из его воинов метнул в «отца» топорик, и тот также лопнул, оставив после себя лишь фиолетовый вонючий дымок.
— Ты смотри! У них даже крови нет! — удивлялись его парни. — Ничего от них не осталось!
— Хвала Перуну, вроде бы всю нечисть перебили! — сказал Ждан, обернулся к лесу и увидел Владигора.
Только этого еще не хватало! Если князь тоже поддельный, кто ж поднимет на него руку?!
Но Владигор уверенно приближался к ним верхом на незнакомой лошади.
Ждан всмотрелся и облегченно вздохнул: свой меч князь держал в правой руке.
ХРУСТАЛЬНЫЙ ШАР
Забавка и Радигаст встретились у входа в замок. Отец не знал, где была дочь, а дочь не ведала, что делал отец. Вид у отца был немного растерянный. В руках он держал хрустальный шар и, увидев дочь, попытался спрятать его за спину.
Спрятать не удалось, и тогда Радигаст сказал весело:
— Вот, забавную игрушку принес.
Забавка кивнула в ответ и ушла к себе. Слишком много сил отдала она, чтобы у князя заросли все его раны и переломы, да еще эти дурни, попытавшиеся взять ее в полон! От всего этого она едва держалась на ногах.
Когда за окнами стемнело и отдохнувшая дочь вышла в общий зал, подумав, что нехорошо бросать отца в одиночестве, Радигаста в замке уже не было. «Опять улетел по своим чародейским делам», — с уважением подумала дочь.
Она попыталась войти туда, где отец проводил свои опыты, и почувствовала заслон. «Смешной, он никак не может понять, что я уже большая и к тому же мы служим одному богу». Забавка улыбнулась и, представив себя внутри закрытого помещения, сразу оказалась в нем.
Там ничего не изменилось. Только на дубовом столе лежал тот самый хрустальный шар, который отец недавно принес откуда-то.
Забавка потрогала его гладкую поверхность, составленную из множества прохладных блестящих граней. Потом решила взять его в руки. Шар оказался тяжелым.
«Странная игрушка, — подумала она, — интересно, что отец будет с ней делать?»
Ближе к ночи, не вставая с постели, она снова представила себя в том же помещении. На всякий случай, чтобы отец ее не заметил, она в своем представлении, поместилась внутри стены. И вот появился отец, встал у стола, по обеим сторонам которого горели светильники.
Отец был хмур и раз за разом, приподняв шар, произносил одно и то же заклинание: «Крутящийся, крутись! Летающий, лети!»
Но ничего не происходило, и отец опускал шар на стол.
Скоро он почувствовал, что за ним наблюдают. Но и Забавка угадала, что он вот-вот обернется в ее сторону. Она успела вернуться к себе. И когда он взглянул на нее из стены, весело улыбнулась и подмигнула.
Он лишь хмыкнул в ответ, тоже улыбнулся и исчез.
У чародеев, ведуний и ведунов не принято вмешиваться в жизнь и дела друг друга. И если один поставил заслон, то другой, наткнувшись на него, спокойно отходит в сторону. Не хочешь,
чтобы проникали в твои тайны, — так и не лезь в чужие.
Так учила когда-то Зарема Забавку.
Но то посторонние чародеи, а то — собственный отец. Забавке очень хотелось узнать, что за странный шар принес Радигаст и почему этот предмет не слушается заклинаний. А может, все просто — не те заклинания произносил отец?
И однажды она решилась. Едва отец покинул замок, Забавка пробралась в его кабинет для опытов. Шар по-прежнему стоял на столе. Забавка подняла его, как это делал отец, и произнесла заклинание, которое он произносил уже не раз.
Едва заклинание было произнесено, как шар засветился многими огнями, вырвался из рук и, поднявшись выше, стал вращаться над одним и тем же местом на столе. Огоньки его слились в луч. Шар описал этим оранжевым лучом окружность, и Забавка увидела моря, горы, долины, реки. Она увидела мчащуюся куда-то конницу диких полуголых людей с копьями. С другой стороны из-за северных гор мчались другие люди: утаптывая снег, куда-то спешили всадники, одетые в шкуры. Потом она увидела поле боя, раненых воинов. А потом появилось лицо ее князя, и оно выражало страдание.
Забавка вскрикнула, шар сразу потускнел и стал снижаться. Она поймала его руками, поставила на стол и побежала к себе.
СПАСИТЕЛЬ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ
Снежанка решила умереть. Она снова вернулась в кривобокую ветхую избушку. Ввела туда и кобылку, у которой от слабости дрожали ноги, и, как в прошлый раз, закрыла на кол первую покривившуюся дверь, потом вторую. Ей было страшно и очень себя жалко, но все же — лучше умереть своей смертью по собственной воле, чем стать жертвой нечисти или, еще хуже, самой превратиться в нечисть.
Лежа на голом топчане — трухлявая солома была уже скормлена лошадке, — она тихо плакала и ждала смерти. Так и заснула — незаметно, спокойно.
Разбудил ее странный шорох — под полом избушки кто-то скребся.
Снежанка стала настороженно прислушиваться: шорохи становились громче и ближе. Если некоторые думают, что самое страшное для человека — это смерть, то они ошибаются. Для Снежанки самым страшным животным была мышь. Медведя, например, она не боялась. Медведь уж много лет жил у них на отцовском дворе и, хотя был посажен на цепь, оставался таким же веселым и ласковым, как тогда, когда его медвежонком принесли из лесу. С этим медведем она с детства играла, а с мышью никогда в жизни играть бы не согласилась.
И все же здесь, в ветхой избушке посреди Заморочного леса, она даже мыши не испугалась. При входе лежало старое тяжелое полено, и Снежанка решила им вооружиться. Уж если мышь захотела вылезти из-под пола наверх, она ее тут сразу пристукнет!
Забыв о том, что она собралась умирать, Снежанка, подняв полено, встала у стены.
