Они еще не догадывались о том, какая опасность надвигается на них. Молодые крепкие ребята, они только что легко расправились с нежитью, одного по приказу князя даже поймали в сеть, и теперь радовались победе. Некоторые со смехом бросали в сторону леса комья земли и камни.
— Быстро в седла и к Налимьему озеру! — приказал князь. — Мертвяка с собой, лешачка оставьте мне.
— А их кто добьет? — Дружинникам так хотелось еще показать силу молодецкую друг перед другом в драке с неуклюжей нежитью.
— О них забудьте, сейчас тут такое будет, что никому несдобровать. Скорее наломайте длинных крепких кольев, да побольше!
Дружинники, так и не поняв, что за чудо-юдо может здесь объявиться, взобрались по крутому берегу к плотине. Оставалось пристроить в нужное место старичка-лесовичка, который то призывно свистел, то злобно верещал, стараясь разорвать плетенную из конского волоса сеть.
За селением, почти у самой плотины, рос крепкий дуб. Пожалуй, он как нельзя лучше годился для того, чтобы подвесить на нем лешачка.
Приблизившись к дубу, Владигор раскрутил сеть и забросил испуганно замолчавшего лешачка на дерево. Тот повис не слишком высоко над землей, так что, потянувшись с седла, его можно было достать. Молчал он недолго и вскоре снова принялся призывно свистеть.
Крысы уже выбегали на деревенскую улицу.
— Теперь спасаемся, Лиходеюшка! — попросил князь коня и погнал его наверх, к Налимьему озеру.
Умный конь помчался по суживающейся долине, и сначала крысы не замечали его. Они лишь суетливо перебегали от одного дома к другому, время от времени приостанавливаясь, задирая головы и прислушиваясь к свисту лешачка.
Лешачок, болтающийся на дереве, не переставая призывал болотную нечисть. Крысы беспорядочно носились по улицам. Так было до тех пор, пока среди них не появилась крупная черная крыса. Она взвизгнула несколько раз, и сразу стая из десятков пяти тварей помчалась наперерез Владигору.
Остальные быстро сгруппировались и ринулись за ним вдогонку. Владигор выхватил меч, но, увидев впереди отвратительный оскал поджидавших его крыс, понял, что меч здесь — небольшая подмога.
— Выручай, Лиходеюшка! — взмолился князь.
Конь, с силой оттолкнув задними ногами землю, взлетел в воздух. Ни одна лошадь в мире, кроме прекрасного белого жеребца, потомка коней самого Перуна, взращенного доброй волшебницей Лерией, не была способна на подобный полет. Стая крыс, которая уже нацелилась было рвать брюхо белого коня, впиваться челюстями-пилами в тело князя, осталась внизу и, задрав головы, растерянно наблюдала за полетом коня и человека.
Однако растерянность тварей длилась недолго — столько, сколько требовалось, чтобы появился из-за крыши крайнего дома Черный всадник на черном коне, в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Словно полководец, он стал руководить своим войском.
Лиходей с князем в седле приземлился и понесся дальше, в сторону уже близкой плотины. Но по команде Черного всадника теперь уже несколько сотен крыс, высыпавших из леса, заняли все пространство, которое надо было преодолеть до плотины. Князь оглянулся и увидел, что сзади на него лавиной несутся тысячи крыс, заполнивших всю улицу в несколько слоев. В этой шевелящейся массе уже трудно было разглядеть тех, кто бежал по земле, и тех, кто несся по их спинам. Для раздумий ему оставалось лишь несколько мгновений. И эти мгновения могли стать последними в его жизни.
Неужели сам Перун ошибся, посвящая юного Владия в Стражи времени и наделяя его именем Владигор?
— Князь! — одновременно слева и справа донесся до него истошный зов.
Это Ждан и Гордята предупреждали, что погибель его приблизилась вплотную.
Умный конь, увидев, что впереди все пространство занято хищными тварями, сам остановился и впервые за время службы растерянно заржал.
И снова пригодилась наука, полученная в Белом замке. Такое не мог бы исполнить ни один из воинов Синегорья. Князь с ногами забрался на спину Лиходея, подпрыгнул и повис на ветке дерева. Конь, освободившись от тяжелой ноши, снова взмыл в воздух. Владигору показалось, что все в мире замерло и следит только за полетом белого коня. Он не знал, хватит ли набранной высоты Лиходею, — вдруг, ударившись передними копытами о стену плотины, конь оборвется и рухнет вниз, на поживу оскалившимся в ненависти крысам?
Медлить князь не мог. С одной ветви он перескочил на другую, потом на третью, едва не сорвался, но все же удержался на одной руке, сразу ухватился и второй. По радостным возгласам с плотины он понял, что и Лиходеюшке удался его полет. Оставалось только, чтобы и князю удался прыжок, ибо от этого прыжка зависел исход сегодняшней схватки с нечистью.
Крысы ненадолго растерялись. Они не могли сообразить: кто важнее — конь или князь? Их Черный всадник уже стоял на крыше, но неожиданно со стороны плотины в него полетело несколько стрел, почти все они втыкались в соломенную крышу, но одна все-таки попала ему в бок и, задержавшись на мгновение, полетела дальше. Однако черный командир решил убраться с крыши.
Эта стрела помогла князю выиграть еще несколько мгновений. Он перебрался на ветку, с которой теперь уж точно мог спрыгнуть на плотину, балансируя, встал на нее во весь рост, и растерянные крысы второй раз за короткое время стали наблюдателями небывалого полета.
Только на этот раз по воздуху летел не белый конь, а человек.
Чуть-чуть ему все же не хватило — совсем немного, чтобы встать на плотину ногами. Но дружинники подхватили его и втащили наверх.
— Колья где? — сразу спросил князь, потому что медлить было нельзя. — Разваливаем плотину.
Все вместе они налегли кольями на громадной толщины бревно, и оно медленно стало поддаваться.
В это время Черный всадник, загородившись от стрел тем самым деревом, с которого перемахнул Владигор, что-то приказал крысам, и они, сразу перестав метаться, устремились к плотине.
Князь ухватил три кола вместе и воткнул их в щель, образовавшуюся между бревном и плотиной. С хрипом он налег на колья, бревно медленно выкатилось из своего гнезда и рухнуло вниз, давя передовую крысиную стаю.
От удара бревна плотина под ногами слегка дрогнула и осела.
— Разваливай, разваливай ее дальше! — кричал Владигор. — В этом спасение наше!
Дружинники уже оценили замысел своего князя, и вниз, на новый крысиный отряд, полетели огромные валуны, комья глины, бревна. Все старались не смотреть в долину, где стояли опустевшие дома. Оттуда вдоль реки, но против ее течения текла река кишащих крысиных тел.
Лиходей, копытами помогавший людям разбивать плотину, снова тревожно заржал. Ему было непонятно, почему хозяин не мчится от тварей прочь, а снова позволяет им приблизиться почти вплотную.
— Все, Лиходеюшка, теперь уж им будет!
Плотина заметно уменьшилась и по высоте, и в ширине. Волны озера уже плескались вровень с нею.
