– А ржаной они пекут? Я уже много лет не ела вкусного ржаного. Магазинный на вкус как картон. Реба глубоко вздохнула. Слава богу.
Они сошлись на буханочке ржаного хлеба, подождали, пока народ схлынет, и подошли к кассе.
– Привет, дамы! – сказала Джейн. – Простите, ни минутки не было. А вы, значит, мисс Диди?
Диди улыбнулась:
– Я и есть.
Джейн с энтузиазмом пожала ей руку:
– Приятно познакомиться. Реба про вас талдычит уже две недели. Мне всегда интересно, откуда вышли мои друзья. Какая у человека семья – это о многом говорит. – Она ткнула в сторону кухни: – Уж не знаю, о чем говорит моя семья… – Она рассмеялась, и помпон на шапке запрыгал. – Так чем вас порадовать?
– Мы принесли мясо и сыр, хотим сделать бутерброды. Возьмем, пожалуй, ржаного.
Джейн достала с полки толстый черный каравай.
– Всегда правильный выбор. Этот мама испекла сегодня. Подождите, я нарежу покрасивее.
Она ушла. Заиграла «В зимней стране чудес»
[57]
.
– Твоя любимая, – сказала Диди, толкнула Ребу локтем и промурлыкала: – «Он спросит: ты замужем? – хмм-хмм, ни за кем…»
Песня была действительно любимая, но Реба только скривилась. Вот они, экстрасенсорные способности семейки Адамс.
Джейн вернулась с нарезанным хлебом.
– Так вы тоже из Вирджинии?
– Оттуда. У нас почти все там живут. Реба вот только уехала. – Диди склонилась к Ребе. – Мы по ней скучаем.
– Могу себе представить. – Джейн протянула Ребе хлеб. – Мама оставила семью в Германии. Бабушка и дед умерли, когда я была еще в пеленках, но, наверное, у меня там остались какие-то кузины. Я понимаю, почему мама переехала в Штаты, но иногда жаль, что я не знаю свою родню. Они точно по ней скучали.
– Наплачь мне озеро, – сказала Элси с порога кухни и хлопнула руками, подняв мучное облако.
– Нет, мама, реку
[58]
, – поправила Джейн. Элси и бровью не повела.
– Моя жизнь – это вам не сентиментальный сериал. Знаете, как на этом дурацком канале «Лайфтайм»
[59]
. Не смотрите? Рыдающие, умирающие и беременные пятнадцатилетние девочки. – Она взмахнула рукой. – И это называется развлечением! (Диди кашлянула, чтоб не рассмеяться.) В наше время были Богарт, и Хейуорт, и фильмы поинтереснее, чем сопливый платочек. А вы, должно быть, сестра Ребы Диди.
– А вы, должно быть, подруга Ребы Элси.
– Старая подруга. – Элси указала на хлеб: – Папин рецепт. В войну он часто его пек. Рожь было легче достать, чем пшеничную муку. Вы знаете, что такое pumpernickel? Ржаной хлеб, а еще?
– Мама, – начала Джейн.
– Пуканье дьявола, – сказала Элси.
Диди засмеялась. Она хихикала все громче и громче. Ребе тоже стало смешно.
Джейн закатила глаза:
– Простите, мама иногда такое ляпнет…
– Не надо за меня извиняться, – сказала Элси. – Вряд ли родственников Ребы легко шокировать.
– Я совершенно не шокирована! – заверила Диди. – И я понимаю, почему Реба часто к вам ходит.
– Верно. Дело не в выпечке. Ей нравится мое вульгарное общество. – Элси подмигнула Ребе.
– Точно. Вы меня раскусили, – сказала Реба. – Вы уже обедали? У нас с собой много чего есть.
– Спасибо, я перекусила, – сказала Джейн. В пекарню вошел покупатель. – Чем вас угостить?
Элси пристроилась между Диди и Ребой и взяла их под руки.
– Булочки пекутся двадцать минут. А сыр какой? – Швейцарский.
– Аck, ja! – сказала Элси. – У меня есть очень хорошие друзья в Швейцарии. Очень хорошие.
Втроем они сделали бутерброды. Реба раскладывала хлеб, Диди – индейку, а Элси – сыр.
– Ой, – сказала Диди, глядя на три бутерброда, – Ребе сыр не класть.
Элси отмахнулась:
– Глупости! Девочка наконец-то пришла в чувство. А кроме того, к ржаному хлебу полагается сыр. Подслащивает горький кусок.
Диди воззрилась на Ребу. Та быстро-быстро покивала, положила сыр обратно и раздала бутерброды:
– Готово!
– Реба теперь – как это называется? – млечная ди-ва. – Элси сплющила свой сэндвич – мясо и сыр слиплись.
Диди скрестила руки на груди:
– Правда?
– Я умираю от голода! – Реба затолкала сэндвич в рот.
Элси кивнула:
– Молочные продукты – это сила. Говорят, они меняют гормональный фон. Я видела по телевизору. – Она откусила кусок и продолжала: – Медицинское исследование доказало, что если женщины с предменструальным синдромом едят молочное, то у них меньше истерик, депрессий, перепадов настроения и вообще они спокойней. Это врачи говорят, они все исследовали. – Она проглотила. – А я верю в науку. Реба – типичный случай. Начала есть молочное – в голове просветлело, и с женихом все стало ясно.
Реба зажмурилась.
– Um Gottes willen!
[60]
И самое время. – Элси вгрызлась в ржаную корку.
– Невероятно! Я слышу о помолвке младшей сестренки от семидесятидевятилетней немецкой дамы, с которой знакома десять минут! – Диди мерила шагами кухню Ребы.
Реба сидела на столе, смотрела, как луна вылезает из-за горных вершин, и горячо желала оказаться на ней.
– Это он, так? – Диди указала на ящик, где нашла фотографию. – Почему ты не сказала, что он твой жених?
– Бывший, – уточнила Реба.
– Хоть бы и бывший. Ты согласилась выйти замуж – и даже не потрудилась сообщить семье! Мне! – Она драматически ткнула себя в грудь. – Родной сестре!
Реба выковыривала из-под ногтя темную ржаную крошку.
Диди вздохнула:
– Ты беременна?
Реба вскинула голову:
– Господи, нет. Диди, это не «Джерри Спрингер»
[61]
.
