«Тяжелое социально-экономическое положение, в котором оказалась Россия в последнее десятилетие «реформ», одним из своих последствий имеет колоссальный рост числа беспризорных детей. По данным Генеральной прокуратуры РФ сейчас в России насчитывается 2 миллиона беспризорников. Только в Москве их от 40 до 60 тысяч.
Причины детской бездомности могут быть разными, но результат общий — дети вынуждены месяцами и годами жить на вокзалах и в подвалах, не имея нормального питания, не получая образования. Зачастую они попадают в криминальную среду, живут и воспитываются по ее законам…»
Вот-вот, по ее законам. Светик чуть не упустил Икс-боя из виду: его заслонила какая-то могучая тетка.
«…В сложившейся ситуации государство не предпринимает эффективных мер для решения проблем беспризорности. В государственных детских домах, которых в России 2 тысячи, находится 67 тысяч детей, еще 27 тысяч живут в 150 школах-интернатах. Однако и у большинства этих детей, вроде бы как-то устроенных, жизнь далека от благополучия. 10 процентов детских домов и школ-интернатов не имеют нормальных санитарных условий, 48 процентов требуют капитального ремонта, 5 процентов находятся в аварийном состоянии.
К сожалению, в Москве приют «Детский центр «Остров Доброй Надежды» пока является единственным негосударственным, общественным приютом. Наш проект позволит выявлять таких детей, устанавливать причины, по которым дети оказались без попечения родителей, а также предоставлять временный приют и создавать условия их возвращения в семьи…»
Опять эта чертова добрая надежда. Где-то Светик уже такое слышал… Ладно, не до нее сейчас. Не потерять бы снова Икс-боя…
Наконец выяснилось, что Икс-бой опять выходит на поверхность на станции «Чеховская». Светик поднялся за ним. Значит, каждый день пацан приезжает в одно и то же место. И что он там делает?
А ничего.
Пронаблюдав за Икс-боем, неспешно перемещавшимся по Пушкинской площади туда-сюда в течение получаса, Светик так и не сумел ответить на этот вопрос. Ходит, бродит, чипсы жует, воду пьет. И все. Ни с кем не контачит, никуда не заходит.
То есть Икс-бой за кем-то следит, это ясно. Но вот за кем, тут же миллион всякого народу, все равно не поймешь. Эх! Светик плюнул с досады. Надо ему свалиться как снег на голову.
Светик подобрался к Икс-бою сзади, схватил его за воротник куртки (еще относительно приличной, не то что у него самого, эх, жаль — размер маловат) и от души потряс:
— Зачем ты целыми днями торчишь на Пушкинской? Ну?!
— Ч-чего? — опешил Икс-бой.
— Что ты тут делаешь? Говори, быстро!
— Набираюсь впечатлений…
— Чего?!
— Для будущих комиксов. Ты, наверно, не знаешь, но все художники так поступают. Я должен много гулять, наблюдать мир и все такое…
— Будешь втирать кому-нибудь другому, понял?! Я должен знать, для чего я тебе оружие достаю!
— Не забывай, ты — просто поставщик, — резонно заметил Икс-бой. — Если бы ты мне помидоры всякие доставал, я что, обязан был бы тебе сообщать, что, Когда и как я собираюсь с ними делать? Если я заплатил, то это уже мое, и мое дело, что я с ним делать буду.
Со стороны разговор двух детей выглядел обычным невинным выяснением отношений. Но кто бы послушал, что они говорили!
— Но ты пока еще и не заплатил! — рычал уже Светик.
— Но ты пока мне еще ничего и не принес, — напомнил Икс-бой.
— Вот блин! С тобой невозможно работать, — заорал Светик. — Короче, так. Это не игрушки. Ясно, для чего оружие;, — кого-то пришить. Или говори кого, или ничего не получишь. Все! Точка!
— Ладно, я скажу, — после некоторого молчания согласился Икс-бой. — Только не вопи, о'кей? Я скажу, потому что все равно, знаешь ты или нет — не имеет никакого значения. Твое дурацкое любопытство тебя когда-нибудь погубит, но так и быть, я скажу. Я тут слежу за одним человеком, которого должен убить. Но этот тип, к сожалению, всегда приезжает на машине, и еще мне пока так и не удалось узнать, где он живет, а… убивать его прямо на улице — это, наверно, опасно. Я пока что не камикадзе.
— Грузины-то тут при чем?! — проворчал Светик.
— Елки-палки, — вздохнул Икс-бой. — Это не грузины… Долго объяснять…
— Ладно, брось. Тебе нужно узнать о ком-то как можно больше, правильно?
— Да.
— Значит, тебе нужно что? Информация. Зачем? Ты сможешь, во-первых, все спланировать, во-вторых, отследить результат того, что сделал (если, допустим, ты его уже грохнул), а в-третьих, уклонишься, если что, от неожиданностей. Понял? Круто?
— Круто, — уныло подтвердил Икс-бой. — Все по полочкам. Так я же и пытаюсь за ним следить. Только ни черта не выходит. Он — на машине.
— Так о чем же тебе базарю! — взвился Светик. — Ты тоже должен быть на машине!
— Как это?!
— Молча. У тебя бабки есть? Говоришь, на оружие есть. Значит, и на тачку найдешь. Найми частника какого-нибудь на день и следи за своим клиентом — куда он, туда и ты.
— Светик, ты — голова! — восхищенно сказал Икс-бой.
— Я — не голова, — сказал Светик, — я — кошелек. Так что ты мне будешь за это должен.
Денис Грязнов
16 ноября
Общественная приемная Герасимовой продолжала существовать и даже работать. Она расположилась на первом этаже обычного жилого дома недалеко от Рогожского кладбища. Когда-то тут был детский сад, и за свежезаасфальтированной стоянкой еще сохранились проржавевшие монстриальные горки в виде ракет с глазами и песочницы-корабли. Обложенный плиткой фасад перекрашивали, наверное, десятки раз, однако скинхеды с завидным упорством снова и снова изрисовывали его свастиками и ругательствами (преимущественно на немецком). В данный момент фасад был темно-зеленым, но кое-где черные рисунки все-таки пробивались из-под краски, а на асфальте и стволах толстых тополей во дворе с ними и не боролись.
Пока Гордеев искал возможности пообщаться с Чистяковым, Денис решил поговорить с Михаилом Моисеевичем Магницким как человеком несравненно более доступным. Как и рассчитывал, он нашел Магницкого в общественной приемной, правда, пришлось довольно долго ждать.
Бывшие соратники Герасимовой активно готовились к похоронам. Вокруг сновали жутко озабоченные люди с траурными повязками и маленькими портретиками Герасимовой, приколотыми к курткам и плащам. Они с сосредоточенным видом таскали какие-то картонные ящики, кипы листовок, связки газет, грузили все это в фургоны и куда-то увозили, а взамен из других фургонов вносили новые ящики и новые кипы и утаскивали их в недра длинных коридоров. Все это очень напомнило Денису суету в редакции газеты «Гудок», какой изобразил ее Гайдай в своих «12 стульях». Но подобное сравнение тут же показалось ему неуместным и несколько кощунственным, и он смущенно справился у девушки-секретарши, где можно найти Магницкого. Девушка сказала, что Магницкий занят, обсуждает с кем-то (фамилию Денис не расслышал, да она его не особо и интересовала) программу панихиды. И Денис просидел еще добрых полчаса, вдыхая резкую смесь запаха ели и запаха краски: все углы комнаты были заставлены траурными венками.