Развалившийся на траве Шер напомнил Насте о Марке. Когда боксер был совсем маленьким, Марк выносил его во двор, укладывал на спину, ложился рядом и рассказывал: «Мы с тобой, Шер, мужчины, мы самые люди. Мы должны лежать и на все плевать». Шер пытался сбежать, перевернуться на живот. Но Марк упорно учил его ненужным премудростям. Старушек во дворе было мало, квартиры потихоньку раскупили солидные люди. Но кое-какие реликтовые цветы остались. Они собирались в стайку и, глядя на Марка с Шером, осуждающе покачивали головой:
— Дожили. Трезвый красивый мужик валяется на земле.
— Видишь? — говорил Марк боксеру. — Это они о тебе. Значит, ты хорошо притворился.
Шер вздыхал и понимающе смотрел на Марка. Это была поистине тяжелая мужская доля. Шер догадывался, что Марку тоже хотелось бы побегать, а приходится лежать. Прошлым летом Марк купил Шеру очки от солнца. Боксер недоверчиво обнюхал их и отказался.
— Понимаю, — сказал Марк, — я сам тогда их буду носить.
Шер мог бы пожать плечами, но согласился молча.
Он лежал на траве, закрывая лапами глаза. Почти не дышал. Дыхание сбивало шаткое равновесие. Шер смотрел в небо сквозь лапы. Но глаза все равно слезились. Глупый Гастрит норовил укусить за ляжку. Шер вяло отбрыкивался, иногда вскакивал на лапы и гнал дурного пса по двору. Гастрит, заливаясь лаем, прятался за углом. Шер снова ложился на траву. Он любил Марка.
На минуту Насте стало тоскливо. Мечта о Марке разбилась. Даже не разбилась, а как-то вяло хрустнула и надломилась. Это была ошибка, равная по величине, пожалуй, только потере девственности. С ним же. Настя впервые увидела Марка на какой-то презентации, кажется фильма. Фильм Настя так и не посмотрела. Они с подругами два часа честно отсидели в баре, пробуя новый коктейль «Зомби». Марка она определила по запаху. Его одеколон был чуть дешевле и чуть резче, чем у всех. Он годился для лошадей и сильно отдавал степью. Все это, вместе взятое, по мнению Насти, было неприличным. Марк вел под руку Като. А еще казалось, что они оба только что вылезли из постели. Настя презрительно оценила ее явно недавно купленное платье. А может, не недавно, а только что. Платье не присиделось, и кожа Като его отторгала. Като шла сама по себе, а платье само по себе. Это выглядело смешно. Настя расхохоталась. Ее подружки, Лиза Корнилова, дочь банковской системы, и Марина Остапчук, жена Самвела, осваивали парочку чужаков следом.
— Напрасно смеешься, — между прочим сообщила Лиза.
— Да ты посмотри, как на ней платье сидит! — Настя никак не могла успокоиться.
— Деточка, — произнесла подружка насмешливо, — если бы ты надевала платье впотьмах и второпях, оно сидело бы на тебе точно так же.
— Ты думаешь, что они прямо здесь? — удивилась Марина.
— Не знаю как, прямо или криво, но в Марка верю, — усмехнулась Лиза и помахала рукой: — Привет, Марк, сколько лет сколько зим.
Пока Марк и Като огибали гостей, чтобы подойти к их столику, подружки успели обменяться парой фраз.
— Провинциалка, — сказала Настя, в упор разглядывая Като.
— Нет, аристократка, — Лиза была снисходительнее. Хотелось быть объективной и правдивой. Роман с Марком был чудесным. Като ничуть не мешала. Почему не похвалить?
— Царица, халява, целка, — подытожила Марина. — О Марке я слышала. У них дела с Самвелом. Тот самый?
Лиза кивнула:
— Только нагрел он твоего Самвела на двадцатку баксов.
— Если бы он нагрел Самвела, то лежал бы сейчас на острове разбитых кораблей, — Марина была уверена в муже.
— Привет, девочки. Лиза — знакомь, — Марк посмотрел на Настю.
В ее голове сразу созрела мечта. Простая. Марк. «Он женат?» — Настя прошептала Лизе в ухо и замерла в ожидании ответа. «Нет, но лет десять — насмерть». — «Забери ее в туалет». Настя умоляюще сжала Лизину руку. «Вот еще», — фыркнула та.
— Лизка сказала, что ты нагрел Самвела? — Глаза Марины по-плохому сузились.
— Да ни боже мой! Я — такого уважаемого человека?! Мы с ним просто купили место на Нью-Йоркской товарной бирже. Теперь сдаем его в аренду.
— Если что, я возмещу, — Настя спокойно крутила в руках соломинку и смотрела на Марка.
— Не придется, — выдохнула Марина. — Кто со мной в дамскую комнату?
Като легко оторвалась от Марка. Он задержал ее руку и улыбнулся. Вздохнул. Посмотрел на Настю:
— Бедная маленькая богачка?
— У тебя очень плохой одеколон. Ну, не очень. Просто плохой, — сказала она.
— Хамка, — удивился Марк.
— Она просто честная, — как бы подтвердила Лиза.
— Куда тебе привезти хороший? Ты где обитаешь? — Настя красиво облизнула губы.
Тренировалась по два часа в день. Выходило весьма естественно.
— Не обманешь? — Марк взял Настю за руку, и она почувствовала, что мечты сбываются.
— Нет, особенно если ты мне понравишься. Я хочу, чтобы ты мне понравился, — сказала она убежденно.
— А я пока не хочу.
Като возвращалась, царственно беседуя с Мариной. «Да, пожалуй, аристократка, — подумала Настя, — а, плевать. Почему же он на ней до сих пор не женился?»
Настя привезла Марку одеколон через неделю и предложила поехать на дачу. Откровенный сексуальный напор не входил в правила Марковой игры. Он отказался. Настя расстроилась и начала писать стихи. Стихи упаковывались в прозрачно-белые конверты и вручались прямо Марку в руки экспресс-почтой. Однажды Марк позвонил:
— Ты пишешь, как Агния Барто. Стихи для маленьких.
— Ты для меня маленький. Я люблю тебя, — тихо сказала Настя.
— Так что там по поводу дачи? Я открою для тебя благотворительный фонд. На пару раз, не больше, — засмеялся Марк.
— А жениться? — спросила она.
— Ну ты даешь, — удивился Марк. — Или только дача, или не пиши мне никогда. Красиво сказал?
— Ты можешь изменить свое решение, — предупредила Настя.
— Все может быть. Ну так как? В принципе я могу перезвонить и на неделе.
— Нет, — закричала Настя истошно, — нет, собирайся, я за тобой заеду.
По дороге к Марку она разбила фару своей «девятки» и бампер вонючего зазевавшегося «Запорожца». Это были пустяки. Просто от скорости поездки зависела мечта.
Марк был слегка пьян и не в меру весел. Он хватал Настю за ногу и мешал рулить. Дорога, к счастью, была безопасной. Пустынной и прямой, как палка колбасы. Настя предвкушала и закусывала губу. Она уже не потела. Только запах ожидания будоражил Марка.
— Где кровать? — спросил он, едва переступив порог дачи.
— Наверху, — сказала Настя и стала стягивать колготы. Первым делом нужно показать ноги.
Марк оценил ее жест и сказал:
