В спальню быстрым шагом вошел генерал и по-отечески обнял Инну.
– Не надо вам на все это свинство смотреть. Я уже тридцать с лишним лет работаю, был верен, что всего навидался, но такого – еще не доводилось.
Он увел Инну из спальни, они вместе спустились на первый этаж, прошли в огромную кухню, где тихо плакала экономка и, дрожа и постоянно сморкаясь, давал показания один из телохранителей отца.
Генерал налил в бокал водки из хрустальной, изукрашенной стразами бутылки, поставил его перед Инной.
– Быстро, одним залпом! Уверю вас, поможет!
Инна сделала как советовал генерал и убедилась – действительно, помогло. Горло продрало, из глаз покатились слезы.
– Не надо было вам, Инна Аркадьевна, подниматься в спальню и смотреть на все это. Потому что так до конца дней своих и не сможете избавиться от этих воспоминаний. И отца своего будете представлять именно таким…
Он сам покосился на початую бутылку эксклюзивной водки, крякнул, но сдержался, пить не стал.
– Еще налить? Не хотите? Ну, и правильно!
– Я хочу знать, что здесь произошло! – заявила Инна, чувствуя, что ее начинает бить дрожь. – И на каком основании вы арестовали моего брата?
– Не арестовали, а пока только задержали, – устало поправил ее генерал. – Но вы правы, арест не за горами. Ваш брат, Инна Аркадьевна, застрелил вашего отца, Аркадия Петровича, и его жену… Прошу прощения, без пяти минут жену, Зою Викторовну…
Инна твердо заявила:
– Не верю! Он ни в кого не стрелял…
И осеклась, вспомнив, о каком ночном кошмаре поведал ей Никита. Неужели он воплотил кошмар в реальность? Осуществил чью-то злую волю, вложенную ему в голову в клинике «Мнемозина»?
Получается, что все же стрелял? Но даже если это и так, Никита – всего лишь игрушка в руках тех, кто управлял его сознанием и его желаниями.
– Что теперь с ним будет? – спросила Инна, имея в виду сводного брата.
Генерал покачал головой и вздохнул:
– Все улики налицо. Но в любом случае будет иметь место медицинское освидетельствование, и если вашего брата признают вменяемым, то последует судебный процесс. Вы наверняка хотите знать, сколько ему дадут. Зависит от мастерства адвоката. Однако боюсь, что ваш брат больше никогда не выйдет на свободу…
Понизив голос, он доверительным тоном добавил:
– Однако с вашими деньгами и вашими связями, Инна Аркадьевна…. Думаю, можно добиться, чтобы его поместили в особую клинику. И там он сможет без забот жить, причем очень даже неплохо!
Инну же волновал другой вопрос: как доказать невиновность Никиты? Да, не исключено, что именно он спустил курок, однако сделал он это, потому что кто-то заставил его совершить двойное убийство.
Но в этом-то и дело – двойное убийство… Она считала, что заказчицей является Зоя. Но ведь она умерла вместе с отцом! Хотя если хорошенько подумать… Если хорошенько подумать, то можно прийти к выводу, что она просто не просчитала все возможные последствия. Вероятно, она хотела, чтобы Никита застрелил только своего отца, а подросток отправил на тот свет и ее тоже.
Как бы то ни было, Зоя умерла. А вместе с ней – и отец. Вдруг Инна ощутила жгучую боль, а перед глазами повисла кровавая пелена. Сначала Леня, теперь отец… Никита тоже выведен из игры. Осталась только она одна. Все закончилось – или все еще продолжается?
– Я могу его увидеть? – спросила она генерала, и он ответил:
– Вообще-то не положено… Ну хорошо, для вас я сделаю исключение!
Он вышел из кухни и вернулся через минуту, поманив девушку за собой. Они снова оказались во дворе, и генерал проводил ее к полицейскому фургону. Сотрудники с автоматами наперевес открыли его, и Инна забралась в фургон.
Там, на грязной скамейке, сидел скрючившийся Никита. Лицо у него было испуганное, из глаз текли слезы. Инна заметила кровь на его руках и одежде. Да, вне всякого сомнения, ее брат – убийца. Но убийца поневоле. Вернее, по чужой воле и по принуждению.
– Я не делал этого, я не делал, – бормотал он, прижимаясь к Инне. – Они говорят, что я убил папу и ее тоже. Но я этого не делал…
Инна погладила его по вихрастой голове и поцеловала в затылок. Никита поднял на нее глаза и произнес:
– А может быть, сделал? Я ведь не помню… Я спал, а потом вдруг проснулся. Или это был все еще сон, тот самый кошмар, который меня мучил. Я оказался в оружейной комнате, взял пистолет и прошел в спальню отца. Они лежали на кровати. Сначала я выстрелил в нее, а потом в него…
Он заплакал, и Инна снова поцеловала брата. Даже если он и убийца, это ничего не меняет. Потому что кто-то мерзкий и коварный использовал его в своих целях. Только кто?
Генерал, стоявший около открытой двери фургона, громко кашлянул, явно намекая на то, что свидание пора заканчивать. Инна взяла Никиту за плечи и сказала:
– Я сделаю все, чтобы вытащить тебя отсюда!
Его лицо скривилось, подросток прохныкал:
– Меня заберут в тюрьму? Но ведь там содержат преступников. А я ведь не преступник!
Инна тряхнула его за плечи и строго сказала:
– Не будь нюней, соберись! Нашему отцу это бы не понравилось. Да, какое-то время тебе придется провести в тюрьме. Но я тебя оттуда вытащу.
– Но когда? – спросил в ужасе брат, и Инна ответила:
– Через несколько дней, самое позднее, через неделю. В конце концов, мы – наследники миллиардов. А это в России что-то еще да значит!
Генерал снова кашлянул, и Инна выпрыгнула из фургона. До нее донесся плач Никиты, а полицейские быстро закрыли дверцы. Щелкнул замок.
– Я ведь могу положиться на вас? – спросила Инна у генерала. – С Никитой ничего не случится?
Он заверил ее:
– Я лично прослежу, чтобы ему отвели одиночную камеру, причем лучшую. Однако сами понимаете – убийство есть убийство. К тому же двойное и совершенное, по всей видимости, при отягчающих обстоятельствах.
Инна сухо поблагодарила его, а потом вернулась к своему автомобилю. Она в последний раз посмотрела на особняк отца и в этот момент увидела, как судебные медики выносили из дверей носилки, на которых покоилось его тело. Инна отвернулась и рванула обратно в Москву.
Она попала туда, когда туманная заря занималась на сизом небе. По дороге в столицу Инна разработала план. Пока она не узнала, кто стоит за преступлениями, имевшими место в последнее время, она никому не может доверять. Только себе.
Она была у себя в квартире, когда с ней связался Роман Романович. Начальник службы безопасности холдинга был не меньше ее потрясен случившимся. Однако почему-то Инна ему не верила. Ей показалось, что он разговаривает с ней как с тупой. Наверняка уверен, что теперь, когда его босс приказал долго жить, он сам в два счета справится с его дочкой. Ничего подобного!
