При слове «прислуга» лицо Калерии окаменело. Но Ирина была довольна тем, что сумела уязвить эту сказочную великаншу. Да, ей требовалась союзница, и таковой могла стать только молодая и готовая рискнуть Жанна, а не явно происходившая из рода потомственных стукачей и вертухаев Тамара.
Своей фразой она давала понять «благоверному» – ну давай же, решайся! Хоть однажды в жизни поступи как настоящий мужик! А не как актеришка, нанятый для ужасного спектакля.
– Но тогда надо пригласить и другую бабушку… – начала Виктория Вадимовна, но Ирина проигнорировала ее замечание. Она в упор смотрела на Вадима, который наконец сообщил:
– Ну что же, я думаю, что более всего на роль воспитательницы нашей дочурки подходит…
Он одарил Ирину виноватой улыбкой и завершил фразу:
– Тамара!
Ну конечно, как же иначе! Этот мачо подмосковного розлива, как водится, в решающий момент струсил, поджал хвост и сдал свои позиции. Ирина презрительно улыбнулась, а Вадим тотчас подошел и попытался обнять ее. Она увернулась, а он прошептал:
– Ириша, но она и вправду лучше! Ты что, обиделась?
А Калерия Афанасьевна уже выкатилась из кабинета, дабы огласить вердикт. Ирина закусила губу, думая о том, как же ей поступить. Устроить истерику и заявить, что если не возьмут Жанну, то она не будет больше ездить на сеансы мнемотической гимнастики? Тогда ее наверняка накачают снотворным и привезут туда против ее воли. Заплакать? Броситься «мужу» на шею и попросить его исполнить ее волю?
Ирина на одеревенелых ногах вышла в соседнюю комнату, где заметила облаченную в темно-синий костюм надзирательницу Тамару. Она с хитрой улыбкой подошла к Ирине и почтительно произнесла:
– Я рада, что смогу работать в вашей семье, Ирина Владимировна! Остановив свой выбор на мне, вы, смею заверить, не пожалеете!
Ирина подумала, что найдет предлог, чтобы избавиться от этой особы. Если она хоть один-единственный раз повысит голос или посмеет поднять руку на Людочку, то немедленно окажется на улице. И тогда она поставит Вадиму ультиматум – или она сама будет воспитывать Людочку, или они возьмут Жанну.
Приняв решение, Ирина успокоилась. Этой шпионке недолго работать в особняке. Она не позволит ей третировать Людочку.
– Могу ли я взглянуть на ребенка? – спросила Тамара, и Ирина отметила, что она не сказала «на малышку» или «на девочку». И даже по имени ее не назвала. Впрочем, ведь она была тюремщицей, а тюремщикам вовсе не обязательно знать поименно тех, кого они охраняют.
Сопровождаемая Викторией Вадимовной, Калерия отправилась в кухню, так как из-за собеседования она запоздала с обедом, Ирина и Тамара поднялись в детскую. Новая гувернантка нависла над кроваткой, в которой спала Людочка, словно коршун над гнездом голубицы. На ее лице расплылась странная ухмылка.
Виктория Вадимовна, сюсюкая и повторяясь, стала рассказывать о Людочке и ее привычках. Ирина же была готова поспорить, что «свекрови» на Людочку наплевать. И что все служило только одной цели – разыграть очередной акт жалкого фарса.
Наконец Виктория Вадимовна замолчала, а потом удалилась, сославшись на то, что сейчас вернется. Ирина осталась наедине с Тамарой. Та, даже не смотря на Людочку, ощупала взором потолок и стены.
– Вы ведь были против моей кандидатуры? – спросила она странным тоном, и Ирина ответила:
– Раз вы так прямо спрашиваете, то я отвечу без околичностей. Да, против. И честно скажу, что долго вы здесь не задержитесь. Вы мне не нравитесь!
Тамара усмехнулась, затем уставилась на картину и встала к ней спиной. Затем она вытащила из декольте цепочку, висевшую на худой и жилистой шее.
– Вот, взгляните! – сказала она требовательно, а Ирина вспыхнула:
– Вы что, лесбиянка? Хотите, чтобы я любовалась вашими сомнительными прелестями? Что же, отлично, вы сами дали повод, ничего выдумывать не пришлось. Вы уволены!
Тамара, продолжая усмехаться, пояснила:
– Да не на грудь мою смотрите, а на цепочку! Вернее, на амулет!
В негодовании Ирина бросила взгляд на цепочку и заметила странный серебряный амулет, закрепленный на ней. До этого он был прикрыт блузкой и пиджаком.
Это было изображение человеческого глаза, перечеркнутого косой линией.
Ирина немедленно вспомнила: именно об этом знаке вела речь медсестра. Сама этому не веря, Ирина спросила:
– Вы что, одна из них?
Пряча цепочку обратно под блузку, Тамара отрывисто сказала:
– Да. И здесь я с одной целью – вызволить вас. Только так вы сможете узнать всю правду.
Как она могла так ошибаться! Тамара была вовсе не тюремщицей и не пособницей преступников, а ее союзницей. Ирина, находясь под впечатлением от увиденного, все еще молчала. А потом спросила:
– Вызволить меня? Но как?
– Это мы обсудим позднее, – заявила Тамара. – Лучше, если мы и впредь будем вести себя так, как будто не выносим друг друга. Это устранит любые подозрения.
Косясь на картину, она добавила:
– Камера там. Но, насколько я в курсе, без микрофонов. Иначе нам сейчас конец…
Вернулась веселая Виктория Вадимовна, и Ирина громко заявила:
– Нет, то, что вы говорите, я не могу принять! Вы не будете воспитывать мою дочь подобным образом! Пойду поговорю с супругом. Потому что мне понятно, что мы с вами не уживемся!
И, окинув Тамару ледяным взором, Ирина вышла из детской. Она спустилась в кабинет к Вадиму, и он виновато сказал:
– Ириша, ты ведь не сердишься на меня за то, что я отдал предпочтение Тамаре?
– Она мне не нравится, однако я согласна дать ей шанс, – заявила Ирина. – Но если она допустит промах, хотя бы небольшой, то ты ее уволишь. Пообещай мне это!
Она подошла к мужу и уселась на стол, причем так, чтобы юбка задралась на коленях. Вадим уставился на ее ноги и, тяжело дыша, произнес:
– Ириша, я не могу ничего обещать…
– Ты что, маменькин сынок? И делаешь все так, как хочет Виктория Вадимовна? Или ты все-таки готов прислушаться ко мне?
Сказав это, Ирина наклонилась к Вадиму и поцеловала его в губы, при этом кожей ощущая, как он уставился ей в разрез.
– Ириша, ты должна понять, что… – начал она, а Ирина ответила:
– Что я должна понять?
Тут «муж» привлек ее к себе и стал целовать, при этом приговаривая:
– К черту мамочку! Пусть все будет как ты пожелаешь! Тамара вылетит при первом же проступке!
Высвободившись из его объятий, Ирина заметила:
– Вот и отлично! А сейчас тебе, кажется, пора заняться делами. До скорого!
Оставив распаленного Вадима в кабинете, Ирина вышла прочь. Ей не требовалось его обещание – ведь от мнения «мужа» в особняке все равно мало что зависело. Просто она хотела устроить ему «проверку на вшивость».
