Доверие — основа всего. Я должна была верить ему, подождать, пока он сам откроет карты, а не лезть в его игру. Если бы сегодня вечером Жером устроил выборы мисс Неудача, я бы, без сомнения, получила главный приз. Потерять Рика — что может быть хуже? Я никогда не смогу забыть, как он покинул мою квартиру, сказав, что нам лучше больше не видеться, и ту боль, что пронзила мне сердце. Эти шрамы не видны, но они ноют всю жизнь.
Когда я стану старой, одинокой, измученной десятилетиями разлуки с тем, кого я считаю мужчиной своей жизни, я буду сжимать в руках нашу единственную фотографию, где в погожий воскресный день мы оба стоим возле огромной машины Ксавье.
Через десять дней наступит час Икс, и Рик отправится похищать драгоценности с витрины семнадцать. Он вор, и все же я не могу осуждать его за проступок, который он собирается совершить. Я даже искренне желаю ему удачи и счастья, которого я не смогла ему дать. Но в глубине души знаю, что никто не сможет дать ему больше, чем дала бы я. Хотя нет, не так. Единственная правда состоит в том, что никто не сможет дать мне больше, чем давал он.
Рик не преступник. Плохой парень не может так смотреть и говорить, он хоть раз выдал бы себя словом или жестом. И это вовсе не речи женщины, ослепленной любовью. Будь он обычным преступником, он не заболел бы с приближением намеченной даты. Когда я думаю, что еще больше усложнила ему жизнь, до такой степени, что он предпочел порвать с единственной компанией, в которой чувствовал себя хоть немного счастливым… Идиотка.
В гостиной Жерома я вижу всех его друзей: они смеются, развлекаются. Многие ждут встречи, которая превратит их существование в нечто большее, чем просто жизнь. Я упустила свой шанс, прозевала свое счастье.
Мне трудно видеть радостные лица, когда сама я чувствую себя разбитой. Я отворачиваюсь в темноту, к невидимой в облаках луне. Слышу, как шелестят под ветром деревья. Постепенно все остальные звуки исчезают, остается лишь шум ветра. Как исправить свою ошибку? Что мне сделать, чтобы помочь Рику? Как показать ему все, на что я способна? Как защитить его от него же самого?
Сквозь просвет в облаках вдруг появляется луна, яркая и четкая. Ее красота озаряет мою душу, и тени в ней, как на небе, ненадолго отступают. И как раз в этот момент меня осеняет гениальная мысль. Я обещала вам рассказать о самом глупом поступке, который совершила в своей жизни. Так вот, именно в эту секунду он и родился, вырвавшись в мир из глубин отчаяния. Я нашла решение всем своим проблемам, ответ на все свои вопросы. Я выкраду эти драгоценности раньше Рика.
69
— Жеральдина, это вопрос жизни и смерти! Умоляю тебя!
— Какие громкие слова! Ты вообще представляешь, о чем меня просишь? Я и так допускаю тебя к конфиденциальной информации — банковскому делу нашей самой крупной клиентки.
— Я знаю и очень тебе благодарна.
— Если Рафаэль заметит, что я использовала его коды доступа, он меня убьет, и я потеряю работу.
«Заметь, если он тебя убьет, работа тебе больше не понадобится».
— Я все понимаю, Жеральдина, но ты должна мне доверять. Ты же знаешь, что я не сделаю ничего, что могло бы тебе навредить, и что в банке я всегда была честной…
— Это так, но мне также известно, что ты со своей добротой способна увязнуть по уши в неприятностях ради кого-то другого.
— В любом случае если что-то пойдет не так, я возьму все на себя. Ты сможешь дать против меня показания. Мне это будет уже неважно, поскольку терять будет нечего.
— Что ты задумала?
— Лучше не буду тебе рассказывать. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Ты меня пугаешь, Жюли. Я немного знакома с этими Дебрей. В бизнесе это настоящие акулы, наверняка и в других сферах жизни тоже.
— У меня нет выбора, Жеральдина. Я не имею морального права просить у тебя этой помощи, но без тебя мне не справиться…
— Что именно тебе нужно?
— Ты ведь говорила, что мастерские Дебрей ищут частных инвесторов?
— Их счета вот-вот опустеют. У них не осталось резервов, и большая часть вещей, которые они собираются выставлять в своем музее, уже заложена.
— Однако сумки у них недешевые…
— Албан Дебрей живет на широкую ногу. Она разбазаривает все получаемые доходы. В прошлом году она даже взяла кредит под залог предприятия для финансирования конного завода, который прогорел. И так во всем. Еще два года, и без вливания свежих денег дом Шарля Дебрей будет вынужден продать себя по дешевке какой-нибудь крупной компании или фонду.
— Если ты порекомендуешь им инвестора, они тебя послушают?
— Мы не единственный их банк, но я уверена, что да.
— Они будут проверять его платежеспособность?
— Они попросят сделать это нас.
— Именно на это я и рассчитываю.
— Почему? Ты знаешь достаточно богатого инвестора?
— Я над этим работаю.
Я знаю, о чем вы сейчас подумали: она ненормальная. И вы правы. Но когда терять больше нечего, ставишь на карту все. Пытаясь себя успокоить, я перебираю в памяти исторических персонажей, совершивших невозможное только потому, что у них не было другого выхода. И теперь до этого дошла я.
Через шесть дней Рик перейдет к действию. Я должна успешно провернуть дело раньше него, без планов, без инструментов, без тренировки. Я рассчитывала приманить Албан Дебрей деньгами, даже не подозревая, насколько плачевно ее финансовое состояние…
Мой план прост: я встречаюсь с ней под предлогом вливания денег в ее компанию. Спрашиваю, можно ли посмотреть музей до его торжественного открытия. И оказавшись у витрины семнадцать, разбиваю стекло, хватаю драгоценности и убегаю. Потом приношу все Рику, подобно коту, таскающему дохлых мышей своим хозяевам. Ему не останется ничего другого, как полюбить меня, и мы заживем счастливо, как Белоснежка и ее принц, без гномов. Вас это не убедило? Меня тоже. Я ужасно боюсь, но эта афера — одновременно самоубийственная, безнадежная и глупая — мой единственный шанс доказать Рику, что я готова ради него на все. И когда я себе это говорю, я в это верю и полна решимости осуществить задуманное. Понимаю, что одной мне не справиться, и мой измученный рассудок, несчастный пленник в моей голове, уже придумал сценарий.
Как и в случае эвакуации машины Ксавье, больше всего меня поражает удивительная легкость, с которой люди принимают ваши идеи, даже самые безумные, когда вы сами глубоко в них верите. Я не утверждаю, что все идет без сучка и задоринки, просто я действительно думала, что все, к кому обращусь за помощью, хлопнут дверью перед моим носом и больше не захотят меня видеть.
Начала я с Жеральдины, и она согласилась. Несмотря на все мои обещания, она все же сильно рискует, и я чувствую себя виноватой. Чтобы снять с нее обвинения, я готова заявить, что пришла работать в банк только для того, чтобы ее использовать, и что я угрожала рассказать всем о ее связи с Мортанем.
