По Ксавье можно сверять часы. Каждый день, зимой и летом, вы можете быть уверены, что найдете его в мастерской после половины шестого. Он купил два гаража в глубине двора. Ежедневно распахивает их двери настежь и выводит своего механического монстра наружу. Он приобрел старую колымагу, у которой сохранился только мотор. И заново ее переделал, превратив в бронеавтомобиль, способный вызвать зависть у президента Соединенных Штатов. Каждая деталь в нем — настоящее произведение искусства. Дети приходят на него посмотреть, соседи интересуются, как продвигается работа. Если у какой-нибудь женщины возникают проблемы с водопроводом, она зовет Ксавье прямо через окно. С тех пор как развелись его родители, когда ему было восемнадцать лет, я ни разу не видела, чтобы он брал отпуск.
Сегодня, как и предполагалось, я нахожу его лежащим под металлическим монстром. Только ноги торчат.
— Ксавье?
Он вылезает из-под машины.
— Привет, Жюли. Как твоя рука?
— Уже лучше. Спасибо. А как твой болид?
— Я придумал ему имя: КСАВ-1. Что скажешь?
— Звучит неплохо. Все получается?
— Я усовершенствовал подвески. С моими модификациями КСАВ-1 сможет на полной скорости преодолеть ухабистую дорогу, и пассажиры даже не почувствуют дискомфорта. Еще ни одному конструктору не удавалось этого добиться. Мой автомобиль будет таким же красивым, как «Роллс-ройс», и надежнее, чем автобус. Если захочешь, я тебя прокачу.
— Очень на это надеюсь. И когда ты закончишь свой КСАВ-1?
Ксавье, похоже, счастлив услышать из моих уст название своего детища.
— Месяца через два. Работы не так уж много осталось.
— Нужно будет это отметить.
— Ты права. Разобьешь бутылку шампанского о решетку радиатора!
— С удовольствием. Но пока этот великий день не настал, я зашла поблагодарить тебя за то, что вытащил меня из вчерашней передряги.
— Не за что. Ты не раз делала то же самое для меня.
— Я хотела у тебя кое-что спросить. Ты не мог бы сделать новую железную дверцу для почтового ящика?
— Без проблем. Легко. Если хочешь, в эти же выходные и сделаю.
— Это не срочно. В любом случае я пока отдам свой ящик новому жильцу.
— Пусть оставит его себе. Для тебя я сделаю красивую дверцу.
— Можно самую простую. Не хочу тебя утруждать.
— И все же. Ведь ты в первый раз просишь меня сделать тебе что-то из металла!
Всегда рад помочь — в этом весь Ксавье. Я побыла с ним еще немного. Мне хорошо с Ксавье. Есть что-то успокаивающее в том, что ты растешь вместе со своими друзьями детства. Мы сохраняем связь с прошлым и идем дальше вместе. Неважно, что мы говорим и что делаем, главное — мы всегда рядом.
Мы поболтали, он показал мне свои подвески, я ничего не поняла, но мне понравилось, с каким энтузиазмом он объяснял. Люди становятся красивыми, когда занимаются любимым делом. Я не заметила, как пролетело время, и, когда взглянула на часы, поняла, что нужно срочно возвращаться. У меня оставалось всего полчаса до того, как отправиться к обаятельному соседу. После моего вчерашнего жалкого появления я была полна решимости его покорить.
Я встала перед шкафом и принялась перебирать свою одежду. Подумала даже, не надеть ли платье, которое покупала для свадьбы Манон. В каком образе предстать? Легком и доступном? Слишком просто. Утонченном и неприступном? Не пойми что. Без десяти семь мои вещи были разбросаны по всей спальне и гостиной. В итоге я выбрала льняные брюки и красивую блузку с вышивкой, которую никогда не надеваю, потому что ее нельзя стирать — нужно сдавать в химчистку. Без двух минут семь я стояла перед зеркалом в ванной и поправляла прическу. Выпустить прядь? Заколоть волосы? А вот кошки, говорю я себе, долго не раздумывают. И делают котят во всех кустах.
Ровно в семь часов я стучусь в его дверь. Прислушиваюсь к малейшим звукам. Ничего не происходит. В семь ноль одну снова стучу, уже сильнее. Жду. По-прежнему ничего. Его нет дома. Хуже того, он не нашел мою записку. Еще хуже, если он ее нашел, но ему на нее плевать, потому что он отправился спать с Жеральдиной. Через четыре минуты я совсем скисла. Мой план увидеть его снова потерпел поражение. Я понуро спускаюсь на третий этаж и только собираюсь открыть свою дверь, как меня кто-то окликает:
— Мадемуазель Турнель!
Он взбегает по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. И вот он уже рядом со мной.
— Я так и подумал, что вы придете вовремя. Поэтому постарался вернуться как можно быстрее. Вы не нашли мою записку — я подсунул вам ее под дверь?
Если бы мне сейчас делали электрокардиограмму, при этих словах на экране появился бы огромный зубец.
— К сожалению, нет. Я только что пришла с работы.
Он держит в руке свою почту. Я сейчас покраснею. Понимаю, что нельзя, но точно покраснею.
— Спасибо, что решили отдать мне свой ящик, — говорит он, — но это совсем необязательно.
— Нет, я настаиваю.
— Тогда я согласен. Нельзя расстраивать красивую девушку.
Я сейчас не только покраснею, но и захлопаю глазами.
— Знаете, — добавляет он, — нам следовало бы обменяться номерами мобильных телефонов. Тогда не пришлось бы писать друг другу записки.
Я краснею, осталось только захлопать глазами. Я заливаюсь хрустальным смехом, как дурочка, которая не поняла вопроса или не хочет на него отвечать.
— И правда, — говорю я. — Но для начала вы должны называть меня Жюли.
— С удовольствием. А меня мои близкие обычно зовут Риком.
Он протягивает мне руку:
— Рад познакомиться, Жюли.
Я поднимаю свою забинтованную ладонь.
— И я очень рада, Рик.
Он осторожно касается моих пальцев. Это восхитительно. Мы стоим вдвоем на лестнице и наконец-то встречаемся так, как я этого хотела. Перед нами моя дверь. В подобных обстоятельствах мне следовало бы пригласить его выпить по стаканчику, чтобы отдать свой ключ от почтового ящика, но по всей квартире разбросана одежда. Мне даже кажется, что на раковине висят мои трусы. Он ни в коем случае не должен туда проникнуть. Если он попытается, мне придется выцарапать ему глаза. У него выжидательный вид. Это настоящий кошмар. Какую бы очередную глупость попросить у Бога, чтобы выбраться из этой ситуации? Землетрясение было бы идеальным выходом. Балла три, пожалуй. Не слишком сильное, но пугающее. Рик возьмет меня на руки и вынесет из дома, туда, где у него не будет никаких шансов увидеть мои трусы. Мы будем помогать людям, уворачиваясь от цветочных горшков, падающих с балконов вместе с велосипедами и собаками. Это было бы здорово!
Но землетрясения не произошло. И спас меня не Рик, а месье Полиньи, пенсионер, который нес огромный пакет. Я воскликнула с подозрительным энтузиазмом:
