— Послушай, я не понимаю, о чем ты говоришь, и никуда
не поеду. Я должна дождаться Джеймса.
— Как ты не понимаешь?! — Эш перестал кружить по
комнате и остановился рядом с ней. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок и
гипнотический блеск. — Именно этого тебе и не следует делать. Джеймс не
должен знать, где ты.
— Что?
— Неужели ты не понимаешь? — снова спросил Эш. Он
развел руками и заговорил с видимым сожалением: — Ты ставишь под угрозу жизнь
Джеймса. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, кто ты и что с тобой
произошло. Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Ты — очевидное свидетельство
совершенного им преступления.
Поппи поняла все.
— Но я могу дождаться Джеймса, и мы вместе с ним уедем.
— Это ничего не изменит, — мягко возразил
Эш. — Куда бы вы ни направились, пока вы вместе, ты представляешь для него
несомненную угрозу. Едва взглянув на тебя, любой вампир почует правду.
У Поппи все плыло перед глазами и подкашивались ноги, а Эш
все говорил и говорил:
— Я не хочу сказать, что, уехав, ты сама будешь в
безопасности. Опасность будет следовать за тобой по пятам, потому что ты в
прошлом смертная. Но в этом случае никто не узнает о преступлениях Джеймса. Это
единственный способ сохранить ему жизнь. Понимаешь?
— Да, теперь понимаю.
Казалось, земля уплывает у нее из-под ног и она падает в
темную ледяную бездну. И ей не за что уцепиться.
— Разумеется, от тебя нельзя требовать, чтобы ты
покинула его навсегда. Ты не способна на такую жертву…
Поппи подняла голову. Она ничего не видела, чувствовала себя
опустошенной и больной, но ее слова, обращенные к Эшу, были исполнены
презрения:
— После всего, что он для меня сделал? Хорошего же ты
обо мне мнения!
Эш склонил голову.
— Ты храбрая девочка. Даже не верится, что когда-то ты
была смертной. — Затем он поднял голову и холодно спросил: — Ну, так ты
будешь собирать вещи? Или поедешь налегке?
— У меня почти ничего нет, — помедлив, ответила
Поппи. Каждое слово и движение причиняли ей боль. Она направилась в спальню, и
ей казалось, что весь пол под ногами усыпан осколками битого стекла. —
Едва ли у меня будет багаж. Но я должна написать Джеймсу записку.
— Нет-нет, ни в коем случае, — возразил Эш. —
Ты не должна этого делать. Джеймс так благороден и так тебя любит, что, если ты
напишешь ему, где ты, он немедленно помчится следом за тобой. И что вы тогда
будете делать?
Поппи кивнула.
— Я… хорошо.
Покачав головой, она вошла в спальню. Она не собиралась с
ним спорить, но и следовать его советам тоже не считала нужным. Поппи заперла
за собой дверь спальни и постаралась сосредоточиться. Она представила, что ее
мозг окружает каменная стена.
За тридцать секунд Поппи собрала сумку, засунув в нее
футболку и белое платье. Затем взяла со столика книгу и нашарила в ящике комода
ручку. Вырвав из книги чистый титульный лист, она быстро написала:
Дорогой Джеймс!
Мне очень жаль, но если я останусь здесь, чтобы объяснить
тебе все, ты постараешься меня остановить. Эш открыл мне глаза: пока мы вместе,
твоей жизни угрожает опасность. Я не могу этого допустить. Если с тобой что-то
случится, я умру. Я действительно умру.
Я ухожу. Эш отвезет меня туда, где ты не сможешь меня найти.
Там меня никто не знает, и я буду в безопасности. А тебе ничто не будет
угрожать здесь. И все же, несмотря на то что мы не вместе, мы никогда не будем
чужими.
Я люблю тебя, и буду любить всегда. Но я должна это сделать.
Попрощайся за меня с Филом.
Твоя духовная супруга Поппи.
Поппи поставила подпись, слезы капали на бумагу. Она
положила листок на подушку и вышла к Эшу.
— Ну полно, хватит, не плачь. Ты поступаешь правильно.
Он обнял ее за плечи, а Поппи чувствовала себя слишком
несчастной и слабой, чтобы его оттолкнуть.
Вдруг Поппи подняла глаза на Эша.
— Кстати, ты ведь тоже подвергаешь себя опасности. Что,
если кто-нибудь решит, будто это ты превратил меня в вампира?
Он посмотрел на нее широко открытыми серьезными глазами.
Теперь они казались синими.
— Я рискну, — ответил он, — я очень тебя
уважаю.
* * *
Джеймс перепрыгивал через две ступеньки, посылая
телепатические послания. Он отказывался поверить в то, что подсказывали ему его
чувства. Она должна быть там. Должна…
Он открыл дверь в одно мгновение и уже с порога позвал:
Поппи! Поппи, отзовись! Поппи!
И даже теперь, когда дверь была распахнута и его мысли
отскакивали от стен пустой квартиры, он по-прежнему не мог в это поверить. Он
осмотрел все комнаты. Сердце громко колотилось в груди. Ее сумка исчезла,
одежда тоже. Поппи нет.
Он выглянул в окно гостиной — из него была видна вся
улица, — но и там Поппи не было.
Не было там и Эша, разумеется.
Джеймс был в отчаянии. Весь день он гнался за матерью с
одного объекта на другой, стараясь ее перехватить. А найдя миссис Расмуссен, он
узнал, что Эш уже прибыл в Эль Камино, получил ключ от его квартиры и
отправился к нему несколько часов назад.
Он наедине с Поппи?! Об этом даже страшно подумать.
Джеймс сразу же позвонил домой, ему никто не ответил. Он
побил все рекорды скорости, но оказалось слишком поздно.
Ах, Эш, змей! Если ты ее хотя бы пальцем тронешь…
Он понял, что снова и снова обходит квартиру, пытаясь найти
хоть что-нибудь, что помогло бы ему восстановить ход событий. Вдруг в спальне
он увидел светлый листок, выделявшийся на яркой цветной наволочке.
Записка. Он схватил ее и пробежал глазами. Дочитав до конца,
Джеймс похолодел. Его охватила ярость, сейчас он мог бы убить.
На бумаге виднелись светлые круглые пятна. Слезы. Он
переломает Эшу все кости, медленно и методично, одну за другой.
Джеймс аккуратно свернул записку и положил в карман. Взяв из
шкафа кое-какие вещи, он вышел из квартиры и, спускаясь по лестнице, позвонил
по мобильному телефону матери.
— Мам, это я, — сказал он, услышав гудок
автоответчика. — Мне нужно уехать на несколько дней, уладить кое-какие
дела. Если увидишь Эша, позвони мне. Я хочу с ним поговорить.
Он не сказал «пожалуйста». Он знал, что его голос звучит
резко и зло. Но ему это было безразлично. Он надеялся, что его тон напугает
родителей.
В эту минуту он готов был убить одним большим осиновым колом
и мать, и отца, и Старейшин Царства Ночи.
