Царство Ночи… еще никогда любовь не была такой пугающей…
Царства Ночи нет на географической карте, но оно существует,
существует в нашем мире. Оно окружает нас со всех сторон. Это тайное общество
вампиров, оборотней, колдунов, ведьм и прочих порождений тьмы, которые живут
среди нас. Они красивы и опасны, их неудержимо тянет к людям, и никто из
смертных не в силах устоять перед ними. Твой школьный учитель, твоя задушевная
подруга или друг могут оказаться одним из них.
Законы Царства Ночи позволяют охоту на людей. Они позволяют
играть их сердцами и даже убивать их. Для обитателей Царства Ночи есть только
два строжайших запрета:
Не позволяй людям узнать о существовании Царства Ночи.
Никогда не влюбляйся в смертного.
Эта книга рассказывает о том, что происходит, когда эти
законы нарушаются.
Глава 1
В первый день летних каникул Поппи
[1]
узнала,
что ей суждено умереть. Все случилось в понедельник, в первый настоящий
каникулярный день, ведь выходные не в счет. Поппи проснулась радостная с
чувством удивительной легкости: в школу не надо. В окно лился солнечный свет,
ветер трепал полог ее золотой, как в голливудских фильмах, кровати. Поппи
раздвинула легкую ткань, спрыгнула с постели, и тут невыносимая боль заставила
ее согнуться пополам.
Ой, как больно! Снова желудок. Боль пронзила ее насквозь до
самой спины, будто какой-то гадкий зверь грыз ее внутренности. Но если
согнуться, то боль немного отступает.
«Нет, — подумала Поппи, — я не согласна болеть
летом. Не согласна, и все тут! Нужно думать только о хорошем. Вот дура!
Согнулась в три погибели и собирается думать о чем-то хорошем».
Скрючившись, в мрачном расположении духа Поппи направилась
вниз, в ванную комнату. Ей казалось, что она вот-вот рухнет с лестницы, но боль
отступила так же внезапно, как и появилась. Поппи выпрямилась, заговорщицки
подмигнула своему отражению в зеркале и торжествующе прошептала: «Держись за
меня, крошка, и все будет хорошо». Вдруг девушка наклонилась ближе к зеркалу, и
ее зеленые глаза подозрительно сощурились: у нее на носу красовались четыре
веснушки, вернее, четыре и еще одна совсем маленькая, если уж быть честной, а
Поппи была очень честной. Как это трогательно, как мило! Поппи показала язык
своему двойнику в зеркале, затем отвернулась от него с чувством полного
удовлетворения и не спеша принялась за нелегкий труд расчесывания гривы своих
ярко-рыжих кудрявых волос.
Все с тем же царственным видом она прошествовала на кухню,
где невозмутимо поедал кукурузные хлопья ее брат Филипп. Поппи снова
прищурилась, теперь уже глядя на него. С тем, что ты маленькая, худенькая,
кудрявая и напоминаешь эльфа, каких в детских книжках изображают сидящими на
краю чашки, еще можно смириться, но когда твой брат-близнец высокий блондин и
красив, как античный бог, — это уж слишком. Это очень похоже на злую шутку
природы, на гримасу мироздания. Разве не так?
— Привет, Филипп.
Голос Поппи предвещал бурю, но Филипп уже привык к резкой
смене настроений сестры и оставался совершенно невозмутимым. На мгновение он
поднял голову от странички комиксов, и Поппи пришлось признать, что его зеленые
глаза с густыми черными ресницами совсем недурны.
— Привет, — ответил Филипп и снова уткнулся в
комиксы.
Поппи знала не так уж много ребят, которые читали бы газеты,
но это же Фил! Как и Поппи, он учился в школе Эль Камино, но в отличие от
сестры не только успевал по всем предметам, но и составлял гордость хоккейной,
футбольной и бейсбольной команд, а еще был бессменным президентом класса.
Больше всего на свете Поппи любила дразнить Фила, которого считала слишком уж
правильным.
Но на этот раз она передумала, лишь пожала плечами и,
хихикнув, поинтересовалась:
— А где мама и Клифф?
Клифф Хилгард, их отчим, уже три года был женат на матери
Поппи и Фила и был еще более правильным, чем Фил.
— Клифф на работе, мама одевается, а тебе лучше поесть,
не то она рассердится.
— Ага-ага.
Стоя на цыпочках, Поппи нашарила в буфете коробку хлопьев,
заглянула внутрь и, аккуратно выловив одну штучку, положила ее в рот. Она
любила есть сухие хлопья.
Как же плохо быть маленькой, похожей на эльфа.
Пританцовывая, она направилась к холодильнику, потряхивая в такт своим
движениям коробкой с хлопьями.
— Я милый маленький эльф! Я чертовски
сексуальна, — напевала Поппи, отбивая ритм ногой.
— И вовсе нет, — с неизменным спокойствием
отозвался Фил. — Кстати, почему бы тебе не набросить на себя что-нибудь из
одежды?
Держа дверцу холодильника открытой, Поппи оглядела себя: на
ней была большая, не по размеру, футболка, служившая ей ночной рубашкой. По
длине она была несомненно мини.
— Я одета, — невозмутимо откликнулась Поппи,
доставая из морозилки диетическую колу.
В кухонную дверь постучали, и даже сквозь матовое стекло
Поппи мигом узнала гостя.
— Привет, Джеймс, входи.
Снимая на ходу солнцезащитные очки, в дом вошел Джеймс
Расмуссен. Глядя на него, Поппи, как всегда, почувствовала, как сильно забилось
ее сердце. И то, что она видела его почти каждый день в течение последних
десяти лет, ничего не меняло. Встречая его по утрам, она по-прежнему ощущала
ком в горле, нечто среднее между болью и радостью.
Самый красивый парень в школе Эль Камино, Джеймс выделялся
особенной красотой, ничего общего не имеющей с внешностью героев голливудских
боевиков. Шелковистые каштановые волосы обрамляли мужественное лицо с
правильными тонкими чертами, умные серые глаза глядели холодно и внимательно.
Но не только его бесподобная внешность притягивала и завораживала Поппи, а
что-то в глубине его души, нечто таинственное и недоступное пониманию. При
встрече с Джеймсом у нее каждый раз бешено билось сердце и горели щеки.
Фил по-своему отреагировал на гостя. Как только Джеймс вошел
в кухню, он напрягся, его взгляд стал холодным и жестким. Между юношами
пробежала искра недоброжелательства.
Джеймс улыбнулся: неприязнь Фила его забавляла.
— Привет.
— Привет, — бросил Фил в ответ, даже не пытаясь
казаться приветливым.
Поппи чувствовала, что его обуревало сильное желание дать ей
пинка и выгнать из кухни. Стоило Джеймсу очутиться где-то поблизости, как Фил с
поразительным рвением начинал играть роль брата-защитника.
— Как поживают Жаклин и Микаэла? — недобро
осведомился он.
