— Знаешь, Батист, — сказала Астрид. — Я совершенно уверена, что повторять за кем-то все слова — грешно.
— А вот и нет, — запротестовал Батист.
— А я думаю, так и есть.
— Я все знаю о грехах, и повторения — это не грех.
— Наверное, но ты правда хочешь рискнуть?
Ему потребовалась пауза на размышления.
Господи, она просто потрясающая!
— Хорошо, ребята, — сказала Астрид. — Сейчас я отведу вас в уборную. Все сходят в туалет и помоют руки. А потом я найду что-нибудь в отделе замороженной еды нам на завтрак.
— Мы идем в дамскую комнату? — спросил малыш Генри. — Я не хочу идти в дамскую комнату, я хочу идти в мужскую.
— Моя мама как-то отвела меня в дамскую комнату, — вспомнил Макс. — Там была эта леди, она плакала, и у нее был ледяной кубик, которым она терла глаз, и она сказала: «Я не знаю, что делать, если Гарри снова меня ударит», потом другая леди вышла из кабинки и сказала: «Если Гарри еще раз тебя ударит, ты положишь этому конец, черт тебя подери». И потом она положила на раковину рядом настоящий пистолет. Металлический, я не шучу. И моя мама повернулась ко мне и сказала: «Скажи папочке, чтобы он отвел тебя в мужской туалет».
У меня складывалось впечатление, что Макс жил очень и очень интересной жизнью. Я взял блокнот, чтобы записать все, что он только что рассказал.
В это время Астрид построила детей. Она сказала Максу, что все идут в дамскую комнату, потому что следует держаться вместе, и это оказалось хорошей идеей, несмотря на недовольные стоны со стороны мальчиков.
Глава 8
ВОДА
Я сидел, полностью погруженный в написание дневника, как вдруг неспешной походкой ко мне подошел Брейден и с размаху пнул кресло-мешок, на котором я сидел.
— Дин, тебе говорили, что ты полный лузер? Ты как будто в средневековье живешь.
— Брейден… — привстал Джейк со своего кресла, в его голосе читалось «отстань».
— Нет, я, конечно, знал о странностях Джеральдины, просто не подозревал о том, насколько все далеко зашло.
— Я записываю всякую чепуху, — сказал я. — Люблю писать.
— Бьюсь об заклад, там есть что-нибудь про меня. — Он выхватил дневник из моих рук.
— Прекрати! — крикнул я и вскочил на ноги.
Он держал дневник за спиной на расстоянии вытянутой руки.
Когда я попытался выхватить его, он перебросил тетрадь в другую руку.
Эта сцена очень напоминала те, что происходили в первом классе.
— Поспорим, что здесь про всех нас есть, — не унимался Брейден. — Особенно про Астрид.
Я бы убил его, если бы она это услышала. К счастью, она ушла с малышами.
Знаете, может показаться, что быть запертым в «Гринвее» во время конца свет — а это как раз то, что поднимет на поверхность лучшее в каждом из нас, но — сюрприз! — Брейден был все тем же придурком и хулиганом.
Он вырвал страницу и скосился на нее, держа оставшуюся часть над головой вне пределов моей досягаемости.
— Мне нужна лупа, чтобы разобрать эту чушь, — сказал он. — Вот, послушайте: «Ворота опускаются, чтобы запереть нас внутри. Обреченные на смерть. Крысы в кладовке». Как-то это чересчур мрачно, не находишь?
— Брейден, ты козел! — закричал я. — Как можно быть таким придурком?
— Брейден, брось это, — приказал Джейк.
— А ты не хочешь узнать, что там про тебя написано, Симонсен?
— Я СКАЗАЛ, БРОСЬ ЭТО, — заорал Джейк.
Брейден подпрыгнул на месте. Как и все мы.
Джейк стоял в боевой стойке, руки сжаты в кулаки, а на лице не осталось и следа улыбки. Он был взбешен.
— Ладно, мне плевать, — сказал Брейден и швырнул дневник в конец коридора.
— Тебе надо научиться вовремя останавливаться. — Джейк сказал это громко.
— Извини, чувак, — Брейден повернул ладони наверх, извиняясь, и пожал плечами. — Серьезно. Мне жаль, что так вышло.
Называл ли я его уродом, бурча себе под нос, пока карабкался по груде поваленных книг за своим дневником?
Разумеется.
Тогда мы и услышали этот тонкий, едва слышный звук, похожий на пожарную сигнализацию или сирену. Но звук раздавался внутри помещения и становился все громче.
Это был Улисс.
Он кричал и бежал по направлению к нам.
Мы бросились навстречу и услышали звуки драки из уборной. Пронзительные крики, вопли и еще что-то нечеловеческое.
Нико распахнул дверь.
Малыши сошли с ума.
Близнецы Маккинли прятались под раковиной.
Хлоя сидела верхом на Максе, вцепившись зубами в его голову. На полу была кровь.
Все вокруг верещали, плакали и нападали друг на друга.
Но не Астрид, она держала Батиста за горло, прижимая к стене.
Ее лицо покраснело, а надувшиеся вены пульсировали на шее, что делало ее похожей на разъяренного быка.
Батиста убивали, душили до смерти. Надеюсь, вам никогда не придется наблюдать такую чудовищную картину. Лицо посинело, глаза вылезли из орбит, ноги слабо и беспорядочно дергались.
Нико с Джейком в мгновение ока оказались рядом и оттащили ее от ребенка. Она боролась, кусалась, и пиналась, а я хотел смотреть, хотел присоединиться. В тот момент, когда моя кровь начала вскипать, меня вытащила наружу пара чьих-то рук.
Руки принадлежали Сахалии, как ни трудно было в это поверить.
— Держись подальше, буян, — сказала она мне.
Я мог бы оторвать ей голову, но мне досталась всего лишь маленькая капля этой дряни, и я взял себя в руки и побрел прочь. Я шел по коридору, заставляя себя дышать равномерно.
Алекс пришел, держа в руках кричащую и извивающуюся Хлою. Он с трудом ее удерживал.
— Это вода, — сказал он. — Химикаты попадают внутрь через воду.
— Я уже в порядке, — сказал я ему. — Могу помочь.
Я взял Хлою за руки, а она в это время пыталась меня поцарапать. Она сопротивлялась, плакала, пыталась укусить меня, но я был куда сильнее, сильнее, чем обычно. Слабый запах соединения, исходящий от нее, казался мне сладким. Ее ярость встретилась с моей собственной.
Хлоя была удивительно надоедливым ребенком, так что удерживать ее было даже приятно. Мне стыдно писать это, но такова правда. Я держал ее маленькие толстые запястья с широкой злобной ухмылкой на лице.
Сахалия побежала внутрь и вернулась с близнецами Маккинли. Макс шел за ней, всхлипывая и прижимая руку к кровоточащей ране на голове.
— Вода выключена, — сказала Сахалия.
