– Фирма веников не вяжет, – хмыкнул Харитонов. – Он ничего
не заподозрил потому, что у него брали деньги. Взятки. Он давал, а у него
брали. Он вас как бы выкупил.
– Много потратил, не знаете?
– Порядочно, – кивнул Харитонов.
Глава 31
Инга отказалась идти в город. Она слонялась по яхте мрачной
тенью, ни с кем не разговаривала и, как успел заметить Натан Ефимович,
периодически прикладывалась к бутылке.
Уже стемнело, а Карла все не было.
– Мне пора, – сказал Подосинский, – странно, что он до сих
пор не вернулся. Я не могу улететь, пока его не увижу.
Было заметно, что он нервничает.
– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Бренер.
– Да, я понимаю, – рассеянно кивнул Подосинский и в десятый
раз взглянул на часы. – Скажите, когда она орала, что он ее бросил, это была
просто истерика? Или у них действительно произошел какой-то конфликт?
– Геннадий Ильич, – покачал головой Бренер, – мне еще не
хватало разбираться в их конфликтах.
– Нет, ну это ерунда какая-то. Я просто очень устал. У меня
дела стоят, пробормотал Подосинский и вышел на палубу.
– А что вы так беспокоитесь? – произнес ему вслед Бренер. –
Основная часть их работы уже выполнена.
– Он должен довезти вас до Берна, – ответил Подосинский,
оглянувшись.
– Разве Инги и трех арабов не достаточно? – удивился Бренер.
– Нет.
«А ведь Карл говорил мне ночью, что сегодня мы расстанемся,
– вдруг вспомнил Натан Ефимович, – стало быть, он действительно не вернется. И
правильно. Он не дурак. Он просчитал ваш хитрый план, уважаемый Геннадий
Ильич».
План был действительно хитрый. Подосинский выложил его
Натану Ефимовичу очень тихим шепотом, хотя, кроме верного Эдика, никто на яхте по-русски
не понимал.
По прибытии в Швейцарию террористы будут арестованы местной
полицией, и освобожденный профессор должен обратиться к швейцарским властям с
официальной просьбой созвать пресс-конференцию. Разумеется, ни Карл, ни Инга,
ни арабы этого знать не должны. Для них все выглядит иначе. И профессор,
естественно, ни слова им не скажет. Он ведь не сочувствует террористам, которые
его так жестоко похитили. Но он должен знать, что произойдет в
действительности, и быть готовым.
Террористы уверены, что в Берне просто передадут Натана
Ефимовича из рук в руки людям Подосинского, получат свои деньги и исчезнут куда
им угодно.
«У Подосинского есть какая-то договоренность со швейцарскими
спецслужбами или с Интерполом, – догадался Бренер, – исчезновение Карла путает
ему всю игру. Он не мог предположить такое. Он не сомневался, что бандиты
доведут дело до конца, ведь с ними должны расплатиться те люди, которым они
якобы передадут меня в Берне. И у них нет оснований подозревать подвох…
Впрочем, это уже мои домыслы. Неужели Кард действительно просто зял и смотался
без денег? Но как сумел он просчитать все заранее? И зачем тогда вообще взялся
за эту операцию? Или он заподозрил неладное сегодня утром, когда Подосин-ский
сообщил, что обстоятельства изменились и меня надо переправлять в Швейцарию, а
вовсе не в Россию?»
Бренер вышел на палубу, поднял воротник куртки, закурил.
– Скажите, Геннадий Ильич, они работают исключительно за
деньги? Или есть еще что-то идеологическое?
– Бандиты? Да, в основном за деньги. Что касается арабов, они
работают еще и против Израиля. Это их идеология. Но тоже, разумеется, не
бесплатно. На одной идеологии далеко не уедешь.
– А Майнхофф и его фрейлейн?
– Только деньги.
– Ну, тогда он непременно вернется, ведь вы, как я понял,
еще не расплатились с ними?
– Смешно, в самом деле, – хмыкнул Подосинский, – вы меня
утешаете.
– А я вообще сострадательный человек. Мне даже эту бандитку
Ингу жалко. Кстати, вот и она. Почти трезвая.
Инга появилась на палубе причесанная, слегка подкрашенная.
Спиртным от нее не пахло. Вероятно, она успела принять душ, привести себя в
порядок и выпить какую-нибудь антиалкогольную таблетку.
– Думаю, больше нет смысла ждать, – спокойно произнесла она
по-английски, – мы завершим операцию без Карла.
– Может, его просто арестовала полиция? – предположил
Бренер.
– Исключено, – покачала головой Инга, – вы не знаете Карла.
Его невозможно арестовать. Здесь, на Кипре, у него надежные связи, он
воспользовался ими, чтобы улететь в Москву. Он уже наверняка в самолете.
– Зачем ему в Москву? – чеканя каждое слово, произнес
Подосинский.
По голосу было слышно, что новость эта для него более чем
неприятна.
– Какая разница – зачем? – пожала плечами Инга. – Мы завершим
операцию, вы расплатитесь со мной. Я получу его долю. Что вас не устраивает?
Подосинский промолчал. Он не мог сказать ей, что его не
устраивает.
В спецслужбе любой страны найдется человек, который захочет
получить лавры за арест знаменитого Майнхоффа. Подосинский через подставных лиц
вышел на таких людей в Швейцарии.
Суета вокруг биохимика Натана Бренера должна быть тщательно
продумана и организована. Без содействия местных властей не обойтись, возможны
всякие неприятные сюрпризы, прежде всего со стороны вездесущего МОССАДа.
Безопасность профессора, быстрый и правильный подбор
представителей средств массовой информации, частичная закрытость предстоящего
судебного процесса над террористами и прочие необходимые условия
гарантировались в том случае, если Карл Майнхофф попадет в руки конкретных
людей из Бернской тайной полиции и Интерпола.
Зная, что у международного террориста есть серьезные связи в
Швейцарии, опасаясь, что каким-нибудь невероятным, причудливым образом слухи о
готовящейся в Берне ловушке могут просочиться, Геннадий Ильич подстраховался. О
том, что конечный пункт операции вовсе не Москва, а Берн, Карл узнал от него
только сегодня утром. Неужели все-таки хитрый террорист заподозрил что-то и
решил исчезнуть?
Разумеется, арабы с Ингой запросто могли доставить
профессора к месту назначения. Самая трудная часть операции уже позади. Но
швейцарцам и Интерполу нужен был Майнхофф. Именно Майнхофф был им обещан в
качестве награды за содействие. Геннадий Ильич крайне редко давал твердые,
определенные обещания, но если уж давал, то выполнял. Малейший изъян в
репутации мог осложнить жизнь и поломать планы.
