Доктор, полная флегматичная женщина, осмотрев и послушав
Максимку, сказала, что у него всего лишь ОРЗ.
– Горлышко красное, в бронхах и в легких все чисто.
Антибиотики пока давать не надо. Обильное питье, витамины. Есть у вас клюква,
мед, шалфей?
– Нет. Но я выйду, куплю. Скажите, а что, наш участковый
Нелли Григорьевна болеет?
– Да, у нас сейчас половина поликлиники болеет. Новая волна
очень неприятного гриппа, с тяжелыми осложнениями. Вам повезло, что у вас всего
лишь ОРЗ. Когда ребенок поправится, не спешите отправлять его в шкоду.
– Да, спасибо, я поняла.
– Мамочка, а вы сами-то не больны? – Доктор внимательно
взглянула Алисе в лицо. – Вы как себя чувствуете?
– Я? Нет, со мной все в порядке…
– В порядке? Ну и хорошо. А то некоторые мамочки так
нервничают, когда дети болеют, что сами могут захворать. Все болезни от нервов,
так что вы берегите себя. Значит, температуру сбивать, только если выше
тридцати восьми. Горлышко полощите каждые два часа, если нос забит, можно
капельки закапать, но не злоупотребляйте, чтобы слизистую не пересушить.
Ингаляцию сделайте, лучше всего с чесноком. Он нормально переносит чеснок?
– Да, вполне, – кивнула Алиса, – подождите, я запишу.
Она взяла тетрадный листок из Максимкиного ящика и стала
очень быстро писать.
– Посмотрите, пожалуйста, я все правильно записала? – она
протянула доктору листок.
«У нас в квартире вооруженный преступник. Он в соседней
комнате, за стенкой. Пожалуйста, вызовите милицию. Не задавайте вопросов вслух,
здесь все слышно».
На лице полной пожилой докторши не отразилось никаких
эмоций, даже удивления.
– Да, вы все правильно записали, – спокойно произнесла она
и, взяв ручку у Алисы, быстро чиркнула на том же листочке: «Вы знаете, кто он и
что ему нужно?»
«Харитонов Валерий Павлович, начальник охраны акц, общ.
„Шанс“. Связан с крупными бандитами. Он меня шантажирует. Его люди наверняка
наблюдают за домом».
– Не волнуйтесь, мамочка, все будет хорошо, – громко
произнесла доктор и написала на листочке:
«Какое у него оружие?»
«Я видела только пистолет», – чиркнула Алиса.
– Пожалуй, я пришлю к вам сестру, пусть поколет мальчика
витаминами, чтобы поднять иммунитет. – Доктор быстрым движением убрала
исписанный листок в карман халата. – Прямо сегодня, часика через два.
– Как поколет? – вскочил Максим. – Вы же сказали, ничего
серьезного. Я не хочу, я не люблю уколы!
– Такой большой мальчик, и боится уколов, – доктор
взъерошила Максимке волосы, – не стыдно тебе? Лежи, не вскакивай. У нас очень
опытная сестра, она умеет делать совсем не больно, ты ничего не почувствуешь.
В прихожей Алиса помогла пожилой женщине надеть пальто.
– Оставьте дверь незапертой, – быстро шепнула ей докторша, –
поставьте замок на предохранитель.
– Вы думаете, они так скоро приедут? –Опросила Алиса одними
губами, испуганно глядя в маленькие зеленоватые глаза.
– Скоро, не переживайте.
– А если он заметит, что дверь не заперта?
– Скажите, что забыли, а потом опять потихоньку откройте.
Вообще, ведите себя как можно спокойней. Он ничего не должен заподозрить, – она
ласково притронулась к Алисиной ледяной руке теплыми мягкими пальцами. – Все
будет хорошо.
У подъезда доктора ждал скромный белый «жигуленок» с красным
крестом. Тяжело опустившись на переднее сиденье рядом с молодым молчаливым
шофером, доктор вытащила из объемной сумки радиотелефон, набрала номер и
произнесла в трубку:
– Это, конечно, полное безобразие, Азамат Мирзоевич, ну
какой из меня педиатр? Хорошо, что у ребенка нет ничего серьезного.
– Елена Петровна, голубушка, не ворчите, – улыбнулся в
трубку Азамат, что там происходит?
– Там много чего происходит, – вздохнула Терехова и стала не
спеша докладывать о результатах своего визита.
* * *
Харитонов в который раз пытался связаться со своими
«наружниками», но их сотовый не отвечал. Механический голос талдычил, что
абонент временно недоступен. Машины не было видно из окон. Ей следовало стоять
на углу, у торца дома, чтобы не привлекать внимания. Еще несколько наблюдателей
должны были распределиться по двору. Радиосвязь с ними пропала. Он позвонил в
офис.
– Юра, пришли еще людей, мне не нравится это, – сказал он
своему заместителю, – срочно выясни, в чем там дело, куда все исчезли.
– Там все нормально, Валерий Павлович. Они пообедать отошли,
а телефон в машине оставили.
– Что, сразу все ушли обедать?
– Я сейчас же проверю, вы не волнуйтесь.
– Придурки! – рявкнул Харитонов. – Уволю всех, к едрене
фене!
– Валерий Павлович, люди устали, на улице мороз. Ничего
экстремального пока не произошло, – успокаивал заместитель.
– Запись телефонного разговора включи мне.
– Какого именно?
– Обоих!
– Минуточку, – в трубке щелкнуло, и Харитонов услышал:
– «Алло, это поликлиника? – Да. – Можно вызвать врача на
дом? – На что жалуетесь? Температура вечером тридцать восемь и пять, утром
тридцать семь и пять, горло болит. – Пожалуйста, фамилия ребенка, год рождения,
адрес…»
– Почему там мужской голос? – спросил Харитонов, когда его
заместитель опять взял трубку. – Там в регистратуре бабки сидят. Почему молодой
мужской голос?
– Ну, мало ли, в нашей поликлинике иногда тоже мужчины берут
трубку.
– Ладно, а другой разговор?
– К сожалению, не успели записать. Да вы не нервничайте, там
все нормально.
– Что значит нормально?! Какой был голос?
– Ребята сказали, обыкновенный. Без акцента.
– Без акцента, – грубо передразнил Харитонов, – записать
надо было! Что вы мне здесь бардак развели? Я тебя уволю, идиот, ты понял меня?
Срочно присылай людей…
– Слушаюсь, Валерий Павлович. Положив трубку, заместитель
усмехнулся и пробормотал себе под нос:
– Неизвестно, кто из нас идиот.
Сегодня ранним утром, в половине восьмого, когда Юрий
Сергеевич Глушко вышел из дома и стряхивал снег со своей машины, собираясь
ехать на службу, к нему подошли трое. Они говорили вежливо и спокойно. И
выглядели вполне прилично. Ничего в них не было от стандартных отморозков,
одеты дорого и скромно, лица интеллигентные.
