— Убирайся! Не ты — наша прекрасная! Не ты — наша волшебная!
— Прекратите немедленно! — говорю я.
Энн стирает плевок со щеки. Там, где он коснулся ее лица, кожа блестит.
— Я тоже владею магией.
— Ты должна бы раздавить их магией! — говорит Фелисити.
Феи стонут и цепляются за пальцы. Они трутся личиками, как щенки. Я трогаю одну. Кожа у нее оказывается холодной, как у рыбы. И оставляет нечто вроде блестящей чешуйки на кончике пальца.
— Чего вы хотите, ну? — резко спрашивает Фелисити.
Она толкает существо пальцем, и то валится на спину.
— Прекрасная, — бормочут крохи снова и снова.
Я прекрасно знаю, что я вовсе не прекрасна, у меня нет ни красоты Пиппы, ни обаяния Фелисити. Но их слова рождают во мне надежды. Мне хочется верить этим существам, и этого достаточно, чтобы я их слушала. Самая крупная фея выступает вперед. Она движется с соблазнительной грацией, как кобры, которых я видела в Индии: мягко и плавно, но в то же время с готовностью броситься на вас в любой момент. Мне хочется снова услышать, что я прекрасна. Что они очень меня любят. Но вот что удивительно: с каждым повторением их слов я ощущаю, как во мне возникает все более глубокая пустота, которую я не в силах заполнить.
Маленькие существа цепляются за меня.
— О да, ты чудесна, чудесна. Мы боготворим тебя. Мы хотели бы обладать хоть частью тебя, мы так тебя любим…
Я касаюсь их голов. Волосы у них мягкие, как шелк. Закрыв глаза, я чувствую, как начинает вибрировать тело, как разгорается во мне магия. Но существа нетерпеливы. Их миниатюрные ручки жадно стискивают мои пальцы. Чешуйчатая грубость этих ручек удивляет меня, и на мгновение я теряю сосредоточение.
— Нет! Безмозглая смертная!
Голос режет слух. Я открываю глаза, а существа смотрят на меня с жадностью… и ненавистью, как будто убили бы меня и сожрали, дай им только возможность. Я инстинктивно отдергиваю руку.
Они подпрыгивают, пытаясь дотянуться до нее.
— Дай! Ты же хотела нас одарить!
— Я передумала.
Я сбрасываю фей на ветку ели.
Они снова начинают светиться нежной зеленью.
— Мы и надеяться не могли стать такими великими, как ты, прекрасная! Люби нас, как мы любим тебя…
Они улыбаются и танцуют, стараясь меня очаровать, но их слова больше не действуют. Я слышу за ними алчное шипение.
— Вы любите не меня, а то, что я могу для вас сделать, — уточняю я.
Они хихикают, но в их смехе нет тепла. Он напоминает мне кашель умирающего.
— Твоя сила — ничто в сравнении с силой Дерева Всех Душ.
— Что вы сказали?
Они вздыхают.
— Одно прикосновение к нему — и ты познаешь истинную силу… все твои страхи растают, все твои желания осуществятся!
Я хватаю одно существо и сжимаю в кулаке. Страх превращает его черты в пугающую маску.
— Отпусти меня, отпусти меня!
Другое существо спрыгивает вниз и кусает меня за палец. Я отшвыриваю его прочь, и оно кувыркается в воздухе, а потом хватается за ветку, чтобы не упасть на землю.
— Да отпущу я тебя! Не дергайся! Я только хочу узнать об этом дереве.
— Я тебе ничего не скажу!
— Да раздави ты его в кашу! — подстрекает меня Фелисити.
Ротик существа округляется от страха.
— Пожалуйста… я расскажу, расскажу все…
Фелисити самодовольно улыбается.
— Вот так с ними надо обращаться.
Я покачиваю существо на ладони.
— Что такое Дерево Всех Душ?
Существо слегка расслабляется.
— Это место величайшей магии, в самой глубине Зимних земель.
— Но я думала, что единственный источник магии в сферах — Храм!
Усмешка существа — как усмешка посмертной маски. Оно вдруг подпрыгивает и садится на ветку дерева, так что я не могу его достать.
— Подожди, не уходи! — зову я.
— Если хочешь узнать больше, придется тебе отправиться в Зимние земли и увидеть его самой. Потому что как ты можешь править сферами, если ты не видела его красоты? Как ты можешь править, если знаешь только половину истории?
— Я знаю о Зимних землях то, что необходимо.
Но я совсем не чувствую себя уверенной. В словах маленького существа есть безусловная правда.
— Ты знаешь только то, что тебе рассказали. Разве можно принять все за истину, не разобравшись? Не увидев собственными глазами? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что они намеренно стремятся не дать тебе узнать о его чарах?
— Убирайся!
Фелисити резко ударяет по ветке. Существо с визгом падает на покрытую сухими листьями землю, с громким: «Ух!..»
— Ты дура, дура! — выдыхает оно. — Все решится только в Зимних землях! Ты узнаешь, что такое истинная сила, и содрогнешься…
— Вот ведь какая мерзкая мелкая тварь! Я тебе покажу, что такое содрогаться!
Фелисити бросается к существу. Перепуганная мелочь стремительно разлетается в разные стороны.
— Уходите! Оставьте нас в покое, глупые смертные!
Малышка Вэнди вдруг зажимает уши руками.
— Опять! Опять эти крики!
Мистер Дарси бешено мечется в клетке, и Вэнди прижимает ее к себе.
— Вэнди, да прекрати же ты! — сердится Мэй. — Никто не кричит!
— Ну-ка, возьми меня за руку!
Мерси старается успокоить Вэнди, обнимая ее.
Вдали, над Зимними землями, серое небо прорезает алая полоса. Она вспыхивает на мгновение и тут же исчезает.
— Ты это видела? — спрашивает Энн.
— Давайте подойдем поближе!
Бесси бежит сквозь заросли тростника и рогоза между лесом и стеной, ограждающей Зимние земли. Из-за стены переливается густой туман, укрывающий нас невесомой пеленой, пока мы не становимся похожими на едва заметные отпечатки на непросохшей картине. Мы останавливаемся перед самой стеной; она огромна и ужасна. И в ней есть ворота, а за ними мы видим острые вершины гор, черных, как оникс, — они торчат над туманом. На них налип снег и лед. Небо бурлит серыми облаками, непрекращающейся грозой. От вида всего этого меня пробирает дрожь. Все это запретно; все это искушает.
— Вы это чувствуете? — спрашивает Мэй. — Как будто под кожу что-то забирается?
Пиппа подходит ко мне сзади и берет за руку. Фелисити обхватывает ее за талию, а Энн вцепляется во вторую мою руку.
— Как думаешь, там, в Зимних землях, действительно есть место такой огромной силы? — спрашивает Пиппа.
