— Вы оказались способны сделать то, чего никто из нас не мог. Вы сумели снова открыть сферы. Вы победили Цирцею за нас.
При имени Цирцеи у меня перехватывает дыхание. Я таращусь на большое коричневое пятно на полу, где дерево покоробилось.
— А что насчет моих подруг? Что насчет Фелисити и Энн?
Мисс Мак-Клити отводит руки. Она встает, прогуливается по комнате, сцепив пальцы за спиной, как задумавшийся священник.
— Если сферы не избрали их, я ничего не могу поделать. Они не предназначены для такой жизни.
— Но они мои подруги, — возражаю я. — Они помогали мне. Так же, как некоторые племена и существа в сферах.
Мисс Мак-Клити смахивает с каминной полки невидимую пылинку.
— Они не могут войти в Орден. Мне очень жаль.
— А я не могу повернуться к ним спиной.
— Ваша преданность достойна всяческих похвал, Джемма. Да, это действительно так. Но она неуместна. Неужели вы полагаете, что, если бы вы поменялись ролями и ваши подруги оказались избраны для того, чтобы стать членами Ордена, они стали бы сомневаться, покидать ли им вас?
— Они мои подруги, — повторяю я.
— Они дружат с вами, потому что вы обладаете силой. А я видывала, как сила и власть все меняют.
Мисс Мак-Клити садится в большое кресло и буравит меня взглядом.
— Ваша мать храбро сражалась за наши цели. Неужели вам хотелось бы запятнать память о ней, разочаровать ее?
— Вам лучше не упоминать о моей матери.
Волосы падают мне на лицо. Я яростно затыкаю их за ухо, но они не хотят там держаться.
Голос мисс Мак-Клити звучит низко и уверенно.
— Не упоминать? Она была одной из нас — сестрой из Ордена. Она умерла, пытаясь защитить вас, Джемма. И я хотела бы почтить ее память, заботясь о вас.
— Она не хотела, чтобы я вошла в Орден. Потому и прятала меня в Индии.
Мисс Мак-Клити осторожно закрепляет непокорную прядь у меня за ухом, и та имеет наглость подчиниться чужой руке.
— И тем не менее, она просила вашего отца отослать вас именно сюда, если вдруг с ней что-нибудь случится.
Я чувствовала себя такой уверенной в последние дни, но теперь мысли разбегаются, я не вижу перед собой отчетливого пути. А что, если Мак-Клити права, а я ошибаюсь?
— Что вы хотите делать, Джемма? Как вы справитесь со всем в одиночку?
— Но вы не были в сферах двадцать пять лет, — говорю я, заходя с другой стороны. — Вы же ничего не знаете о том, что там происходит.
Мисс Мак-Клити напряженно застывает. Материнская улыбка соскальзывает с лица.
— Вам следует проявить мудрость и выслушать меня, мисс Дойл. Вы можете верить, что вам позволено проявить щедрость к тамошним существам, подружиться с ними, объединиться с ними, — но вас вводят в заблуждение. Вы представления не имеете о том, на какие ужасные поступки они способны. И в конце концов они предадут вас. Это мы — ваши друзья, ваша семья. И есть только один путь — наш путь, и именно по нему нужно идти, не отклоняясь.
Часы все тикают и тикают. Коричневое пятно на полу как будто растет. Я ощущаю на себе взгляд мисс Мак-Клити, она словно подстрекает меня взглянуть на нее. Голос ее снова смягчается, становится нежным, материнским.
— Джемма, мы в течение многих поколений были хранителями магии. Мы понимаем ее жизнь, ее движение. Позволь нам и дальше нести эту ношу. Мы примем тебя в Орден как одну из нас. И ты займешь место, принадлежащее тебе по праву.
— А если я откажусь?
Голос мисс Мак-Клити вдруг становится острым, как бритва.
— Я больше не смогу вас защищать.
Она хочет меня напугать. Но я не сдамся так легко.
— Мисс Мак-Клити, я должна кое в чем вам признаться, — говорю я, не отводя глаз от пола. — Я не могу войти в сферы. Больше не могу.
— Что вы хотите этим сказать?
Я заставляю себя посмотреть ей в глаза.
— Я пыталась, но сила оставила меня. Я боялась вам об этом сказать. Я не та, за кого вы меня принимаете. Мне очень жаль.
— Но я думала, вы привязали к себе всю магию!
— Я тоже так думала. Но я ошибалась. Или она все-таки не вошла в меня.
— Понимаю, — протяжно произносит мисс Мак-Клити.
Это, наверное, самое длинное мгновение в моей жизни; мисс Мак-Клити смотрит мне в глаза, а я отчаянно пытаюсь не моргнуть, а часы своими тиками и таками измеряют нашу невысказанную ненависть. Наконец мисс Мак-Клити переносит внимание на маленькую фигурку керамического ангела, устроившегося на самом краешке бокового столика.
— Мисс Дойл, если вы лжете, я об этом узнаю в свое время. Подобную силу невозможно скрыть.
— Мне жаль, что приходится так вас разочаровывать, — говорю я.
— Вам и вполовину не жаль так, как мне.
Она пытается отодвинуть ангела от края столика и чуть не роняет его. Фигурка угрожающе пошатывается, но потом встает на место.
— Можно мне теперь пойти спать? — спрашиваю я, и она отпускает меня небрежным взмахом руки.
— Джемма! Тс-с!
Это Фелисити. Они вместе с Энн спрятались под одеялом в кровати Энн. Фелисити выскакивает из-под него, как чертик из шкатулки.
— Что случилось? Неужели мисс Мак-Клити укусила тебя своими клыками?
— Образно говоря, да.
Я наклоняюсь, чтобы снять ботинки.
— Она хотела, чтобы я вступила в Орден и прошла у них обучение.
— Она хотела, чтобы ты отдала им всю силу, ты это имеешь в виду? — фыркает Фелисити.
— А она говорила о том, чтобы и нас принять в Орден? — спрашивает Энн.
— Нет, — отвечаю я, небрежно бросая на пол чулки. — Ей нужна только я.
Фелисити щурит глаза.
— Но ты ведь ей отказала?
Это не столько вопрос, сколько требование.
— Я ей сказала, что больше не владею силой и что не в состоянии проникнуть в сферы.
Фелисити восторженно взвизгивает.
— Отлично, Джемма!
— Но она вряд ли мне поверила, — предостерегаю я подруг. — Так что нам придется быть очень осторожными.
— Ей с нами не справиться.
Фелисити выбирается из постели Энн.
— До завтра, mes amies!
— Mawah meenon ne le plus poohlala, — отвечаю я с демонстративным поклоном.
Фелисити хохочет.
— Скажи на милость, что это значит?
— Это мой личный французский. Осмелюсь сказать, так он звучит гораздо лучше.
Энн засыпает через несколько минут, а я смотрю на трещины, разбегающиеся во все стороны по потолку. А что, если мисс Мак-Клити права? Что, если сферы не изберут моих подруг или лесной народ? Кого они будут в этом винить? Но в то же время… мисс Мак-Клити уже пыталась заставить меня взять ее в сферы. Она готова сказать или сделать что угодно, лишь бы вернуть сферы Ордену.
