И даже неприветливый Тони одобрительно кивает.
— Репетиции начинаются в конце мая, двадцать пятого числа, в театре Гайети, в два часа — и именно в два, ровно!
— Я не опоздаю, — обещает Энн.
— Надеюсь, вы не сбежите и не выйдете замуж, как мисс Уошбрэд? — поддразнивает ее Чарли.
— Ни за что в жизни, — отвечает Энн с улыбкой, и она сейчас куда прекраснее, чем целый десяток Нэн Уошбрэд.
Глава 50
Вся школа Спенс полностью погружена в подготовку к костюмированному балу, который состоится завтра вечером. Нанята целая армия прислуги, чтобы отполировать до блеска нашу старушку-школу, как будто она сама намерена выйти на ярмарку невест. Ковры вытащены на заднюю лужайку, где их колотят до тех пор, пока в них не остается ни единой пылинки. Полы отскребают и натирают воском до ослепительного блеска. Начищаются каминные решетки. Все укромные уголки и закоулки избавляются от пыли. Миссис Найтуинг носится по школе так, словно ожидает приезда ее величества, а не небольшой компании родителей и опекунов.
Она выставляет нас за дверь — из страха, что мы можем своим дыханием запятнать безупречную чистоту комнат школы, — и это всем очень нравится, потому что день стоит на удивление чудесный. Мы устраиваемся на зеленеющем берегу речки. Нам позволено снять ботинки и чулки и побегать босиком по прохладной траве, и это само по себе уже истинное блаженство.
Чуть дальше на пологом склоне водружен наскоро вытесанный майский шест. Младшие девочки со смехом носятся вокруг него в разные стороны, кое-как водрузив на головки цветочные венки. Девушки постарше, более серьезные, бранят их, сами при том стараясь заплести безупречные косы из праздничных лент. Они то и дело снова их расплетают, переделывают, но наконец майский шест одет в яркий многоцветный наряд.
Фелисити, Энн и я не спеша идем по траве к обрыву, нависающему над речкой, маленькой родственницей могучей Темзы. Миссис Найтуинг умно поступила, отпустив всех к реке, потому что здесь сейчас невероятно хорошо, все берега покрыты мхом и молодой травой. Мы с Энн погружаем ноги в холодную воду, а Фелисити собирает букетик цветов. Подол ее платья запачкан пыльцой.
— Я теперь помечена, — смеется она, садясь наконец рядом с нами. — Фиалку?
Энн отводит в сторону хрупкий цветочек.
— Если я приколю это к волосам, все подумают, что я не собираюсь выходить замуж. Фиалки именно это означают.
Фелисити, не обратив внимания на ее слова, втыкает фиалку в свои очень светлые волосы, и цветок вспыхивает на их фоне, как маяк.
— Раз уж миссис Найтуинг позволила мне присутствовать на балу, я должна обзавестись костюмом, — говорит Энн. — Я вообще-то думаю, что появлюсь в роли леди Макбет.
— М-м-м… — мычу я.
А сама поглядываю на девушек, резвящихся у майского шеста, а потом и дальше, в сторону цыганской стоянки. Но я не видела Картика с той самой ночи в лесу. Фелисити щекочет фиалкой мой лоб, как будто по коже ползет паук, и я визжу, что веселит всех сверх всякой меры.
— Не надо! — предостерегаю я.
— Ну и ладно, ваша светлость Скучная Святая Зануда, — смеется Фелисити. — О чем это ты так напряженно размышляешь?
— Я все пытаюсь понять, почему Вильгельмина не показала мне, где искать кинжал или тот ключ, который содержит правду. И гадаю, о чем она хотела меня предупредить.
— Если она вообще собиралась о чем-то тебя предупреждать, — возражает Фелисити. — Может, это был просто трюк, а ты оказалась достаточно умной, чтобы не угодить в ловушку.
— Возможно, — киваю я. — Но тогда как насчет Евгении?
— А ты уверена, что действительно видела ее? — спрашивает Энн. — Потому что никто из нас ее ведь не видел, а мы были там, рядом с тобой.
И я пытаюсь понять, не было ли и это плодом моего воображения. Может, я не способна отличить иллюзию? Но — нет, я ее видела, я ее ощущала. Она была реальной, и та опасность, которую она чувствовала, тоже была реальной, но я никак, никак не могла сложить все это вместе и получить цельную понятную картину.
— А Мак-Клити и Найтуинг? — спрашиваю я.
Фелисити брыкает ногой, поднимая маленький фонтанчик брызг.
— Ты ведь знаешь, что они восстанавливают восточное крыло ради того, чтобы отыскать тайную дверь. Но это и все, что тебе известно наверняка. На завершение работ понадобится целая вечность, но они и не подозревают, что мы этой дверью уже пользуемся. А к тому времени, когда они во всем разберутся, мы создадим союз в сферах, и будет слишком поздно.
— Ты забываешь, что хаджины не хотят к нам присоединяться, а лесной народ ненавидит меня, — напоминаю я.
Глаза Фелисити вспыхивают.
— Они получили свой шанс. Так почему бы нам не создать союз из нас четверых — ты, я, Энн и Пиппа?
— Насчет Пиппы… — осторожно говорю я.
Лицо Фелисити сразу темнеет.
— Что такое?
— Тебя не встревожили перемены, что в ней произошли?
— Ты имеешь в виду ее силу, — уточняет Фелисити.
— Я думаю, она ходила в Зимние земли, — продолжаю я. — Я думаю, она принесла в жертву кролика Вэнди. А может быть, сделала и еще какое-то подношение.
Фелисити зло растирает фиалку между пальцами.
— Сказать тебе, что думаю я? Я думаю, тебе не нравится, что у Пиппы теперь есть сила. Или что Энн и я можем входить в сферы без твоей помощи. Я видела твое лицо, когда дверь открылась перед нами!
— Я всего лишь удивилась… — начинаю я, но ложь умирает у меня на языке.
— И в любом случае, это как раз ты ведешь себя странно, Джемма! Затеяла какие-то шашни с Цирцеей. Видишь то, чего нет. Это с тобой что-то не в порядке!
Она еще раз бьет ногой по воде, и капли, описав дугу в воздухе, падают точнехонько на меня.
— Я… я просто подумала, что лучше, если мы будем ходить в сферы вместе, — говорю я. — Пока.
Фелисити смотрит мне прямо в глаза.
— Ты больше не главная.
— Идем, Джемма! — просит Энн. — Давай потанцуем вокруг шеста. Оставьте это на время.
Она берет Фелисити за руку, и они бегут к майскому шесту. Они кружатся возле него, смеясь, и мне хочется забыть обо всем и присоединиться к ним. Но я не могу. Я только надеюсь, что разберусь во всем этом со временем. Я иду мимо озера, вверх по склону холма — к старому кладбищу. Торчащие из земли камни приветствуют меня, потому что я так же мрачна, как они.
Я кладу фиалку Фелисити на надгробие Евгении Спенс. «Любимой сестре».
— Не уверена, что вы знаете, где можно найти тот кинжал, — говорю я каменной плите. — Думаю, нет.
В ответ порыв ветра уносит цветок.
— Разговариваешь с могильными камнями?
