«Она шевелится!»
— Мисс Дойл?
Мисс Мак-Клити переводит взгляд с меня на крышу и обратно.
— Что-то случилось?
«Они заставят тебя видеть то, что им хочется. Ты как будто сойдешь с ума». Евгения ведь предостерегала?
— Нет, ничего, — отвечаю я.
Руки у меня дрожат, и в памяти звучат слова Неелы, меняющей облик: «Как ты будешь сражаться, если ты ничего не видишь?»
Глава 49
— Как ты себя чувствуешь, Джемма? — спрашивает Энн.
Она сидит на краю кровати, на губах блуждает возбужденная улыбка. Она натянула перчатки и лучшее свое платье, то самое, которое отвергла Фелисити, сочтя его достойным разве что Бригид.
— Уставшей, — отвечаю я, потирая ноющую голову. — А почему ты так одета?
— Сегодня тот самый день, — отвечает Энн. — Разве ты не помнишь? Чарли Смоллз! Театр Гайети! От полудня до трех часов.
— Ох, нет! — ужасаюсь я, потому что из-за всех вчерашних происшествий совсем забыла об этом.
— Но ведь мы туда поедем? — спрашивает Энн.
По правде говоря, я бы предпочла сегодня не пускать в ход магию, только не после вчерашнего… Не сейчас, когда мой ум так рассеян. Но это ведь Энн. Она моя подруга. Она хочет сама распоряжаться собственной жизнью, и мне бы хотелось верить, что на этот раз у нее все получится. Но чтобы это сделать, она нуждается в моей помощи — а мне понадобится ее поддержка.
Я отбрасываю одеяло.
— Пойди найди Фелисити. Нам всем придется поучаствовать…
Мы вместе разрабатываем план. Все усилия мы направляем на Бригид. Я заставляю ее поверить, что мы обе — и я, и Энн — слегли с ежемесячным недомоганием и нас нельзя беспокоить. Бригид будет повторять это весь день, потому что я весьма старательно вбила ей в голову нужную мысль. И, конечно, Фелисити на свой лад приукрасит сказочку, как это в ее обыкновении, пока все до единого в школе Спенс не проникнутся идеей и не станут бояться даже близко подойти к двери нашей спальни. Но все это требует времени, и когда мы наконец выходим из лондонского поезда и ловим кеб, чтобы доехать до Пиккадилли, мы опаздываем на целый час. Мы, задыхаясь, мчимся к театру, но когда добегаем до места, Чарли Смоллз уже уходит. С ним еще какой-то мужчина.
— Ох, нет! — в ужасе вскрикивает Энн. — И что мне делать?
Я на секунду испытываю соблазн повлиять на часы или разгромить мостовую… но нахожу идею получше. Это ведь выступление Энн. Так пусть сама и действует.
— Делай, что необходимо, — говорю я.
— Мистер Смоллз! — кричит Энн.
Чарли Смоллз всматривается в нас. Он переводит взгляд с Энн на меня, и наконец в его глазах что-то вспыхивает.
— А, вы — подружка мисс Уошбрэд, не так ли?
— Да, верно, — киваю я. — А это еще одна моя подруга, мисс Брэдшоу.
Мужчины касаются полей шляп.
— А что же случилось с мисс Уошбрэд? Мистер Кац и мисс Тримбл ждали ее, но она так и не явилась.
Щеки Энн вспыхивают.
— Она сбежала.
Чарли Смоллз кивает с усмешкой:
— А, так она вышла замуж? Мисс Тримбл именно это и предполагала. Надо же, оказалась права!
— Я прочла ваше объявление в альманахе «Эра», — говорит Энн. — Мисс Дойл утверждает, что вы очень талантливы.
Лицо Чарли Смоллза светлеет.
— О, это волнующе, правда? Мой первый музыкальный спектакль, премьера — в театре Гайети в июле. «Веселые девушки».
— А я — исполнительница, — говорит Энн так тихо, что ее трудно расслышать сквозь грохот экипажей и топот конских копыт. — Мне бы хотелось спеть для вас.
Спутник Чарли оглядывает Энн с головы до ног. И подталкивает Чарли в бок.
— Не слишком выгодная внешность.
— Это «Веселые девушки», а не «Потрясающие красотки», Тони! — шепчет в ответ Чарли, и я пугаюсь, что Энн воспримет это как оскорбление и сбежит.
— Да, я действительно не потрясающая красотка, — спокойно говорит Энн. — Но я умею петь так, что вам это понравится. И декламировать тоже.
— Не обращайте на него внимания, — говорит Чарли. — Он не хотел вас обидеть, мисс. Вы на меня посмотрите, на мои здоровенные уши и нос рубильником!
Он дергает себя за нос.
— В объявлении было сказано — «от полудня до трех часов», — снова вмешивается Тони, поглядывая на карманные часы. — А уже больше четырех, почти половина пятого.
— Извините, — говорит Энн. — Мы не могли найти кеб, и…
— Но другие девушки явились вовремя, — продолжает Тони. — А теперь мы идем в паб. Хорошего вам дня.
— Извините, мисс, — говорит Чарли, касаясь полей шляпы. — Надеюсь, вы придете на мое представление.
— Да, спасибо… — бормочет Энн, опустив голову.
Мужчины проходят мимо, и лицо Энн превращается в привычную бесчувственную маску, и я знаю, что это такое. Она сдалась. Она вернется в поместье своей кузины, к пыткам маленькой Шарлотты и назойливости Кэрри. И я ничего не могу изменить, я начинаю злиться.
— Мистер Смоллз! — вдруг окликает уходящего Энн, изумляя меня.
Она догоняет его.
— Я спою для вас здесь. Прямо сейчас!
Глаза Чарли округляются.
— Что, на улице?
— Нет времени лучше настоящего, мистер Смоллз, — возражает Энн.
Он смеется.
— Вы говорите прямо как мистер Кац.
— Да она просто чокнутая. Идем лучше в паб, приятель!
Тони тащит Чарли за рукав. Но Чарли складывает руки на груди.
— Отлично, мисс… простите, забыл ваше имя.
— Брэдшоу, — решительно отвечает Энн.
— Отлично, мисс Брэдшоу.
Он жестом указывает на прохожих.
— Зрители ждут. Позвольте нам вас услышать.
Собирается небольшая толпа, чтобы полюбоваться, как юная леди поет, стараясь заработать на жизнь, перед двумя импресарио, — прямо на улице Вест-Энда. У меня загораются щеки, и я не представляю, как Энн удастся пропеть хотя бы одну ноту. Но она поет, да так, как не пела никогда прежде.
Звуки чисты, как всегда, но еще и полны какой-то новой силы. В ее голосе появились мягкие переливы, берущие прямо за сердце. Песня Энн рассказывает мне историю. О том, что поет сейчас совершенно новая Энн. И когда она заканчивает, толпа откликается свистом и криками — и это как бальзам на душу для любого артиста.
Чарли Смоллз широко улыбается.
— Забавно, но вы поете очень похоже на мисс Уошбрэд, только лучше! Тони, я думаю, мы нашли одну из наших радостных девушек!
