– Отпустить? – Гладауд покатал слово на языке, словно оно было леденцом. – Официально это невозможно. В ярости князь жесток, и это может привести к большой беде, но…
А затем арсилит вдруг замолчал, но близнецы все равно услышали его голос – прямо в своих головах. Негромкий, вкрадчивый, но реальный и разборчивый. У Димки сразу заломило виски, отчего он поморщился. У его брата чуть не пошла носом кровь. И только Настя выслушивала ментальный голос советника спокойно, словно они вели самую обычную беседу.
– Моя помощь вам будет нелегальной, – мысленно передал Гладауд, даже не дав времени удивиться этому необычному способу общения. – Сейчас Цикл Засыпания войдет в глубокую фазу, и я открою клетки…
Глава четвертая,
в которой появляется дальний родственник Лифтов, а кое-кто заключает сделку
Тишина стала звенящей, едкой, закладывающей уши.
Заметив недоверие на лицах пленников, придворный опустил руку в карман черного сюртука, демонстративно звякнув чем-то металлическим. Застонав, Дима опустился на ранец, а Витька потер лоб, пытаясь избавиться от подступающей головной боли. Он первым догадался, что отвечать советнику князя тоже лучше беззвучно, чтобы не подслушали случайные свидетели.
«Вы разумный чело… арсилит, уважаемый Гладауд, – подумал он, глядя на высокого рыжего мужчину сверху вниз. – Мы не хотим враждовать с вами. Да что там – еще утром мы и не подозревали о вашем существовании! То, что наши предки так радикально разделились с вашими, не является виной современных спасгородцев».
«Я понимаю, – мысленно согласился советник, медленно кивнув. – Дети не несут ответственности за деяния своих отцов».
«Именно! – Димке наконец удалось сформулировать свои мысли, вклинившись в этот необычный разговор. Настя, все это время чувствовавшая себя лучше остальных, лишь наблюдала, не спеша говорить ни вслух, ни ментально. – Так вы нас выпустите?»
«Да, конечно… – Гладауд извлек из кармана ключ, подступил к клетке с девочкой и осторожно, без лишнего лязга, отомкнул замок. – Но пока оставайтесь на месте. Дождитесь, когда на главной башне погасят фонари, и только потом уходите. Вы меня хорошо поняли?»
Близнецы одновременно кивнули, все еще пораженные умением Изолированного Трансгуманиста обмениваться мыслями. Дмитрий начал возиться с лямками ранца, а Настя свернула плед. Гладауд отпер остальные клетки, предупреждающе воздев палец к потолку грота.
«Вы меня не видели, а этого разговора не было! – предупредил арсилит, спускаясь с постамента и отступая в тень. – Идите вон по той улице, – он указал рукой, – там я видел вашего друга по имени Крумм. Он ждет за городом, на границе парка, и все еще настроен вернуть долг…»
А затем добавил, переходя на обычную речь, чтобы сбить с толку тех, кто мог случайно или преднамеренно подслушать беседу:
– Суд князя Славорода справедлив и беспристрастен, и никто не будет осужден без вины…
Промолвив это, советник растворился на фоне стены. Какое-то время в полумраке виднелось рыжеватое облако его распущенных волос, но вскоре исчезло и оно – либо Гладауд бесшумно ушел, либо воспользовался одной из тайных дворцовых дверей.
– Поверить не могу, – выдохнул Димка, переходя на шепот. – Хоть один благоразумный человек в этом царстве безумия… Ну что, валим?
– Нужно ждать, – рассудительно возразил ему брат, посматривая на главную башню, где понемногу начинали гаснуть фонари. Диод на амбикамере слежения перестал подмигивать еще до появления советника. – Скоро, но без спешки.
Ожидание, как мы с вами знаем, утомительное занятие. И одно дело, когда, например, стоишь в очереди, и совсем другое – когда заперт в клетке из шлифованных коралловых прутьев и дожидаешься возможности удрать.
Минуты тянулись так, словно были сделаны из резины для траволатора – неохотно, медленно, вальяжно. Дима аж весь извелся, уже не раз проверив, легко ли открывается дверь его камеры. Настя пребывала в задумчивой сосредоточенности, словно перехватив эстафету у Вити. Тот оставался терпелив и неподвижен – сидел на полу, свесив ноги наружу, и считал монотонные секунды. Наконец он еще раз взглянул на башню и кивнул:
– Пора.
Близнецы осторожно выбрались из клеток, постаравшись не скрипеть цепями, на которых те были подвешены. Спрыгнули на каменное возвышение. Так же быстро и осторожно спустились с него, юркнув в ближайший проулок.
Средоточие Покоя погрузилось в Цикл Засыпания, схожий с искусственной спасгородской ночью. Улицы поселка опустели, двери домов закрылись. Лишь расхаживала по башням сонная стража да несли свою вахту Чуткие Надсмотрщики княжеского дворца. Держась в тени, наши герои торопливо удалялись от тюрьмы, стараясь придерживаться указанного Гладаудом направления.
– А мне этот рыжий не понравился, – вдруг прошептала девочка, когда троица устроилась на привал, выбирая дальнейший путь отступления. Братья вытаращились на нее с плохо скрываемым удивлением.
– Ты чего, Настюха? – изумился Димка. – Он же нас спас, дуреха! Этот советник, считай, настоящую войну остановил. Представь, что было бы, если…
– И все равно, – уперлась сестра, теребя завязки на капюшоне куртки. – Какой-то он не такой. Мне трудно объяснить, но когда он говорил с нами мыслями…
Она замолчала, не зная, как подобрать слова. Какое-то время мальчишки смотрели на нее с непониманием, но не дождались продолжения и двинулись дальше. Витька, шедший первым, не переставал оглядываться на Настю, пытаясь угадать, что же она имела в виду…
Троица миновала главные улицы Средоточия. Свернула в переулки, считавшиеся окраиной. Углубилась в бирюзовый парк – природную стену городка, оберегавшую его от набегов воинственных гулов. А затем выбралась и из него, оказавшись на коричневой каменистой пустоши, с которой к порталам грота уводило несколько дорог. Неподалеку возвышалась швартовочная мачта монорельса (изрядно проржавевшая), тяжело гудели старинные механизмы в стенах каверны.
Фосфоресцирующие колонии на потолке почти не давали света, отчего дети начали спотыкаться и натыкаться друг на друга. И не успели они отойти от границ поселка даже на сотню шагов, как дорогу им преградила невысокая широкая тень.
– Кто тут шляется? – с глухим недовольным рычанием поинтересовался Крумм, блеснув клыками. – О, да это спасители Крумма!
Ночное зрение животного позволило ему без труда узнать своих освободителей, облегченно вздохнувших – они изрядно испугались внезапного появления звероморфа. Тот приблизился, настороженно обнюхивая детей.
– Крумм думал, вам конец, – честно сознался он, кивнув. – Крумм радуется. Гладауд не обманул.
– Он нас освободил, – зачем-то сказал Дима, хотя зверь, вероятнее всего, и так знал это. – Сказал, ты нас ждешь.
– Кстати, зачем? – вдруг спросил Витька, не спеша демонстрировать радость от появления четвероногого знакомца. – Ты давно мог уйти искать сестру, верно?
