— Да. Роман сочиняет. Появились друзья в гимназии. Федор
Фёдорович, я хотела спросить вас. Впрочем, возможно, это тоже чужая тайна. На
похороны явился господин, никому не знакомый, пожилой, в дорогой шубе, с
лакеем. Худолей и Рената как раз уходили, он шёл к могиле. Они встретились на
узкой аллее. Господин в шубе сделал вот так, — Таня повторила рубящий жест, — и
Худолей очень испугался, чуть не упал в сугроб.
Лицо Агапкина тонуло в полумраке, но всё равно было видно,
как он побледнел. На лбу блеснули капли пота. Руки стали быстро перебирать,
комкать фланелевое одеяло.
— Дальше? — спросил он глухо.
— Дальше ничего. Они спокойно разошлись. Худолей и Рената
исчезли, господин в шубе постоял у могилы, поклонился нам с папой, потом его
лакей поставил на холм корзину с живыми нарциссами. Кто это мог быть? Что
означает его жест? Почему так испугался Худолей? И зачем именно нарциссы? Такой
холод, они мгновенно погибнут.
— Нет. Я не знаю, — быстро проговорил он и облизнул
пересохшие губы.
— Федор Фёдорович, вам нехорошо? Вы побледнели.
— Кажется, я только сейчас вдруг осознал, что Володи нет
больше.
По его ускользающему взгляду Таня поняла, что он лжёт.
***
Борис Иванович Мельник пребывал в тревожном и счастливом
ожидании. Его состояние можно было сравнить с последними месяцами беременности,
когда больше нет сил ждать и страшно, что вот, скоро, всё произойдёт, и не
терпится увидеть ребёнка. Но беременность у женщины длится всего лишь девять
месяцев, а Борис Иванович вынашивал свой драгоценный плод многие годы. А
сколько было бессонных ночей, разочарований, унижений, лучше не вспоминать.
Он не впервые выкладывал перед потенциальными спонсорами
свою козырную карту, Федора Фёдоровича Агапкина. Конечно, никому из них он не
давал телефона и адреса. Старик категорически запретил это делать, да и сам
Мельник понимал, что не стоит подпускать к нему близко случайных, посторонних
людей.
Иногда, если очередной состоятельный знакомец казался Борису
Ивановичу умнее и перспективнее других, он в разговоре поминал Агапкина
вскользь, как пример загадочного долгожительства. Он намекал, что невероятный
возраст Федора Фёдоровича вполне может быть связан не только с особенностями
его организма, но и с неким внешним воздействием, пока не известным, и всегда
обязательно добавлял, что, в принципе, нет ничего необычного. В горах Абхазии
люди дотягивают и до ста пятидесяти. Но тут ведь Москва, загазованный
мегаполис, а тем не менее живёт старик, и ничего ему не делается.
Таким образом, не выдавая практически никакой важной
информации, Борис Иванович проверял, насколько серьёзны намерения
потенциального спонсора и какими возможностями он располагает. Захочет ли найти
старика? Сумеет ли сделать это?
Пока никто на Агапкина не вышел. Не захотел или не сумел,
уже неважно.
У Мельника был достаточно солидный опыт общения с денежными
людьми, но до сих пор он не перестал удивляться. Они все походили друг на друга
как братья. Какой-то новый подвид двуногих млекопитающих, отличающихся особыми
свойствами: не слушать, не слышать, не перезванивать, исчезать.
Борис Иванович пытался отключать эмоции, но это удавалось
редко. Всякий раз он ждал, переживал, нервничал.
К тому же старик оказался хитёр, упрям, выдавливать из него
по капле драгоценную информацию было мучительно трудно. Он болтал о мелочах.
Ему явно не хватало простого человеческого общения, хотелось поделиться
воспоминаниями, но помнил он в основном всякую ерунду, бытовые мелочи.
Многое приходилось добывать и додумывать самому, а потом
прямо или косвенно в разговорах с Агапкиным уточнять, отделять зёрна от плевел.
Кое-что до сих пор оставалось неясным, но главное Мельник всё-таки знал.
Препарат существует. Единственный человек, которому известно
его местонахождение, — внук профессора. Кроме него наследников нет. Путь
свободен.
Имя внука Мельник выяснил сам, без помощи Агапкина, и
старику об этом не сказал ни слова. Позже ему удалось выяснить, где внук
проживает. Точного адреса Борис Иванович пока не знал, только страну и город.
Но город был настолько маленький, что найти в нём человека не так сложно.
Оставалось связаться с внуком и убедить его отдать то, что принадлежит Борису
Ивановичу. Для этого нужны деньги, деньги, и ещё раз деньги.
Во-первых, сама поездка обойдётся недёшево. Во-вторых, кроме
приготовленных заранее весомых аргументов о долге перед великим дедом и всем
человечеством могут понадобиться ещё и дополнительные стимулы. В-третьих, если
внук согласится, возникнет множество новых проблем. Лаборатория с надёжным
современным оборудованием. Подопытные животные. Наконец, люди,
добровольцы-испытатели. Без них не обойтись, а это стоит очень дорого.
Борис Иванович нервничал ещё и потому, что уходило
драгоценное время. Он не волновался за сам препарат, давно понял, что он собой
представляет, и знал — срок хранения не ограничен. Но внук был стар, и
следовало спешить.
Незадолго до появления Зубова, в сознании упрямого Агапкина
произошёл некий очередной сдвиг. Однажды он сказал:
— Допустим, тебе удастся найти и получить препарат. Ты
понимаешь, что придётся ещё очень много работать?
— Конечно, — кивнул Мельник, — я знаю, на это могут уйти
годы.
— Один ты не справишься, — продолжал старик в своей обычной
манере, с мучительными паузами, жеванием, сопением. — Лаборатория, деньги, это
замечательно. Но ещё люди нужны.
— Испытатели? — осторожно уточнил Мельник.
— Нет. Я не об этом. — Старик поморщился и принялся громко
сморкаться. — Для начала сгодятся и крысы. Команда тебе понадобится, вот что.
Группа. Понимаешь?
— Да, я думал об этом.
— Думал! А не додумался, что подключать сразу нескольких
человек нельзя? Опасно! Произойдёт утечка информации, начнутся склоки,
соперничество. Слишком лакомый кусок.
— И как же быть? — спросил Мельник, про себя отлично
понимая, что старик прав.
Опять последовала пауза. Старик сидел, закрыв глаза, теребил
ухо своего чёрного пуделя. Сиделка, энергичная великанша лет сорока, принесла
чай. Агапкин приподнял веки и долго, нудно отчитывал её, что чашки не те и мёд
засахарился. Мельник терпеливо ждал. Только когда великанша заменила чашки и
принесла другой мёд, старый садист изволил заговорить.
— На первом, самом важном, этапе тебе понадобится один
человек, всего один помощник. Абсолютно верный, надёжный профессионал. Есть у
тебя такой человек?
— Конечно, — не задумываясь, ответил Мельник.
