Разбудило меня жужжание телефона из кармана джинсов. Первые несколько секунд я не понимала, где нахожусь, а потом воспоминания накатили разом, я вжалась лицом в подушку, как будто стараясь задушить сама себя.
Жужжание не прекращалось, и, если бы это оказался Шеф, я, наверное, сгорела бы на месте. Но это была Китти.
— Ты в курсе, что у нас смена через полчаса? — поинтересовалась она совершенно будничным тоном. — Или ты снова в какой-то передряге? Или тебя начальство прячет?
— Нет, начальство меня больше не прячет, — прошептала я, — начальству теперь на меня наплевать.
— Ну и черт с ним, — я услышала, как она выдохнула дым в сторону, — ты на работу-то собираешься?
— Собираюсь, — я встала с резко скрипнувшего дивана, замерла, оглядываясь на спящего Марка, и облегченно разогнулась — вымотанный ночью и текилой, он спал как убитый, — вот только футболку найду.
— А почему ты шепчешь, кстати?.. — начала было Китти, но тут же оборвала сама себя: — О, боже. Ты шепчешь среди ночи, ищешь одежды и забыла про смену. Я правильно все понимаю?
— Боюсь, что да, — прижав телефон к уху, я подпрыгнула, натягивая джинсы, — и не вздумай меня осуждать.
— Почему?
— Я уже сделала это за тебя.
— Молодец какая, — хмыкает вампирша. — Помогло хоть?
Я на секунду замираю, оглядываясь на кровать. В комнате темно, окна зашторены, но мне хватает зрения, чтобы разглядеть раскинувшегося по подушкам Марка. Он распустил «хвост», и волосы тяжелой волной оплетают плечи, спадая на грудь.
В эту секунду он мне до дрожи отвратителен.
— Нет, — выдыхаю я в трубку и захлопываю за собой входную дверь.
На дежурство я едва успела. Китти предупредила Черта, и капитан остался ждать меня снаружи, хмурый и молчаливый.
— Где тебя черти носили?! — буркнул он, не вынимая рук из карманов куртки, когда я подошла. Я промолчала, и он кивнул мне на ограду.
Внизу меня поджидала Китти. По ее непроницаемому лицу сложно было что-то понять, но стоило нам отделиться от группы, как она развернулась ко мне, шагая задом наперед, и приподняла бровь:
— Наглупилась?
— Нет такого слова, — я вздохнула и отвела взгляд, — но по сути очень правильное определение…
— И что теперь делать будешь? — поинтересовалась вампирша, поглядывая в туман. Где-то там, на периферии, колыхались фигуры Представителей.
— Не знаю! — Я прошла вперед, не желая отвечать на ее вопросы.
Представитель появился сбоку так резко, что я подскочила от неожиданности. На секунду застыл сизой студенистой массой с раззявленным склизким ртом и вдруг обернулся Марком. Глупое, глупое существо. Механизм их был прост: они считывали тот образ, который вызывал больше всего эмоций, но каких именно — не знали.
Крылья развернулись, наполняя ощущением легкости и власти, отяжелели когтями руки. Я подпрыгнула на месте и взмыла вверх метра на два. На секунду замерла, примериваясь, — и кинулась вниз, метя в горло, разрывая когтями шею. На лице теневого Марка застыло удивленное выражение, он приподнял руки, пытаясь поймать меня, но я обхватила его голову и резко рванула влево. С легким дуновением Представитель растворился, оставив только туман клубиться у меня под ногами.
Сделав пару взмахов, я опустилась на песок рядом с Китти. Зажав между пальцев вечную сигарету, она окинула меня крайне скептическим взглядом:
— Что-то мне подсказывает, что лучше вам в ближайшее время не встречаться.
В ту ночь еще нескольким Представителям пришлось очень туго, а Китти, чуть ли не впервые за все время нашего знакомства, всю смену проходила, сложив руки и только покуривая. Она ничего не говорила, а я не рассказывала. Туманная нечисть даже не успевала толком принять какой-то образ, как я уже бросалась вперед, выплескивая всю злость на Шефа, жизнь, Марка — и, главное, на себя.
Когда ночь вокруг начала медленно сереть, я немного успокоилась и опустилась на один из камней, положив голову на руки.
— Как ты? — Китти встала рядом, рисуя носком «гада» какие-то зигзаги на песке.
— Помыться хочется.
— Верное решение, — она затянулась, — а я бы тебе еще и попудриться посоветовала.
— Мм? — Я подняла на нее непонимающий взгляд. — В каком смысле?
Приподняв брови, вампирша постучала себя пальцем по шее.
— Не знаю, как это у вас называется, а у нас — black & blue.
Я глухо застонала, уткнувшись в руки. Куртка осталась наверху, у футболки вырез — сверкать мне этим black & blue на весь Институт.
Китти опустилась на песок рядом со мной и легонько тронула за плечо:
— Не убивай себя. Ты натворила глупостей, но это нормально. Обычная реакция.
— Наверное, — пробубнила я в сложенные руки, — мне от этого не легче.
— Попробуй извлечь пользу из ситуации, — пожала она плечами, — воспользуйся им, чтобы забыться. Ты мне что-то говорила про то, что собираешься бороться с Шефом, — вот и займись.
Я приподняла голову, покосившись на нее:
— Какой-то потребительский подход…
Китти клыкасто усмехнулась:
— Дорогая, ну я же все-таки вампир!
Стоило нам оказаться Наверху, как телефон разразился Имперским маршем — Шеф требовал меня к себе в кабинет. Я бросила на Китти тоскливый взгляд, но она только развела руками:
— Жизнь сурова, детка.
Подняв воротник куртки, я поплелась в кабинет Шефереля.
На стук мне ответил Оскар, и я уже понадеялась было, что там только он, но ошиблась: народа в комнате оказалось даже больше, чем я ожидала.
За столом, как всегда, расположился Шеф — со своей вечной полуулыбкой, которая скрывала всё и не значила ровным счетом ничего. На столе присела Айджес, затянутая в какой-то латексный костюм, который наводил на мысли о супергеройской порновечеринке. Оскар, заросший щетиной более чем обычно, в слегка помятой рубашке откинулся на одно из кресел, а в другом, которое я привыкла считать своим, сидел священник.
Наверное, я все-таки вытаращилась, потому что он рассмеялся, мгновенно озарив молодое добродушное лицо искренней улыбкой.
Айджес на секунду скривила в подобии улыбки идеальные губы, Шеф, наоборот, преувеличенно устало и громко вздохнул:
— Чирик, тебе никто не говорил, что пялиться на людей — неприлично?
— Я тут давно людей не видела, — огрызнулась я.
— Ничего, все в порядке, — священник встал, разгибаясь во весь свой немаленький рост. Черное облачение почти коснулось пола. — Я у вас на входе тоже вызвал своеобразную реакцию, — он протянул мне крепкую широкую руку. — Всполох, а вы Черна, я так понимаю? Очень приятно познакомиться.
