– Давайте ближе к делу? – предложил Вяземский.
– Согласен. Для начала голые факты. У меня уникальный ребенок, подчинивший себе «сферу Бейтстонта», плюс команда. Вы – пленники в безвыходном положении. Тем не менее мы можем договориться.
– Зачем ты убил моих людей? – спросил Ричардс. – Если собирался договориться?
– А зачем ты хотел убить нас?
– У меня был приказ.
– Замечательно. Давай я сошлюсь на секретную директиву номер сорок шесть девяносто семь дробь девятьсот сорок пять от семнадцатого ноября тысяча девятьсот тридцать девятого года, согласно которой граждане иностранных государств, уличенные в подрывной или шпионской деятельности на территории СССР, подлежат незамедлительному расстрелу. Если этого мало, вспомню народную мудрость: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Или утверждение: «Со слабыми добряками никогда не считаются. Ко мнению злых и сильных вынуждены прислушиваться».
– К чему эти глупости? И директивы столетней давности?
– Всего лишь попытка воззвать к разуму. Возможность понять мотив другой стороны, попробовав договориться.
– Напрасно стараешься.
– Ну почему же? – возразил Карпин. – У нас есть что предложить друг другу.
– Например?
– Пока твои боссы с Туманного Альбиона тешат свое непомерное эго, я пытаюсь спасти мир…
– Давай ближе к теме? – меньше всего на свете англичанин хотел слушать всякий бред.
– Даю… Мне нужен самолет, – спокойно, как ни в чем не бывало, продолжил русский. – Чтобы вывезти девочку в Мурманск. Она может спасти человечество.
– И почему же я не верю тебе?
– Даже после того, что «сфера Бейтстонта» сделала с твоими людьми? И может сделать с тобой?
– Даже после всего этого.
– Хорошо, ты мне не веришь. Тогда ответь на вопрос: «Чего, по-твоему, я могу достичь с помощью сферы?» Попытаться завоевать Англию? Варвар с Востока поставит на колени призрак Империи, чтобы снести ему голову, как некогда сами же англичане поступили со своим несчастным королем Карлом Первым?
[27]
– Я не политик, а солдат.
– Тем более должен понимать, что человечество на грани вымирания. Ему нужно объединиться против общего врага, а не пытаться уничтожить друг друга в мелких феодальных дрязгах.
– Повторяю: я солдат, не политик. И выполняю приказы. Судьба мира и будущее нации вне моей компетенции.
– А что в твоей?
– Каждые полчаса группа должна выходить на связь с летчиками. Если этого не произойдет, они улетят. Гидропланы на воде, захватить их врасплох не удастся. Теоретически можно лишь уничтожить.
– Мне не нужна гора бесполезного мусора.
– А мне не нужен ты. По крайней мере – живым.
– Плохо, – печально вздохнул Карпин, только что успешно завершивший первую, «отвлекающую» фазу переговоров.
Оппонент проявил твердость. Обозначил позицию. Сказал жесткое «нет» в лицо смерти. Почувствовал себя солдатом, выполнившим долг до конца. Бросил вызов врагу. Можно считать, что прелюдия кончилась. Пора приступать к главному действу.
– Ладно, спасение мира тебя не интересует, тогда как насчет цели задания? – опытный лис зашел с другой стороны.
– Какой именно?
– Ядерной кнопки. Пресловутого чемоданчика с терминалом. Готов обменять его на один самолет.
– Думаешь, я поверю?
– Конечно. У тебя ведь приказ…
Вяземский наконец понял, почему он до сих пор жив. Честь, отвага, долг, боевое товарищество и т.д. и т.п. для него – пустой звук. Дочь в Лондоне плюс его жизнь, вот и всё, что интересует наемника, благодаря роковому стечению обстоятельств оказавшегося в ненужное время в ненужном месте.
Рыбак рыбака видит издалека. Хитрый Белов (наверняка это ненастоящая фамилия) понял, кто может склонить чашу весов на его сторону. Даже если он лгал и в конечном итоге убьет их, что наиболее вероятно, это все равно лучше, чем быть разрезанным на куски «сферой Бейтстона» прямо сейчас.
Человек продолжает жить и бороться, пока в его сердце остается надежда. Капитану тоже не хочется умирать, но для него долг превыше бесчестия. Надо убедить его в том, что никакого бесчестия в сделке с врагом нет. Для этого нужно идти от противного – подвергнуть сомнению намерения псевдо-Белова, чтобы у него появилась возможность предъявить неоспоримые аргументы.
– Ты нас обманешь! – Вяземский «принял подачу».
«Сыграемся, – улыбнулся про себя Карпин. – Мужик, и правда, толковый. Понимает с полуслова, что к чему».
Вслух же сказал:
– Речь идет о взаимовыгодной сделке. Мне нужен самолет. Вам – чемодан. Мы даже не станем разоружать вас…
Опытный мясник, прежде чем заколоть свинью, чешет ее за ухом, чтобы расслабилась…
– Вместе пойдем в бункер «Ковчег». Захватим терминал. После чего вы погрузитесь на гидроплан и взлетите, оставив нам второй.
– Все равно мы тебе не верим! – Вяземский был непреклонен.
– Что ж, хорошо. Тогда давайте сделаем так. Я сейчас выйду, – в качестве наглядного подтверждения Карпин вышел из-за угла. – Я повинен в смерти вашей команды. Прекрасный шанс рассчитаться. Вместо того чтобы попытаться выполнить задание, не говоря уже о том, чтобы помочь спасти мир сумасшедшему русскому, можете меня пристрелить…
– Блефуешь по-крупному, – командир уничтоженного отряда поднял автомат на уровень глаз, прицелившись в голову человека, превратившего его людей в мясной фарш.
– То же самое могу сказать про тебя, – несмотря на то что голос парламентера оставался спокойным, побледневшее как мел лицо выдавало его с головой.
Страх не чужд никому. Даже самым отчаянным игрокам.
В таких ситуациях наиболее критичны первые несколько секунд, когда, поддавшись эмоциям, можно совершить необдуманный поступок – например, нажать на курок.
Идя на рискованный шаг, Карпин исходил из того, что Вяземский вне игры, а профессионал такого уровня, как Ричардс, – не истеричная гимназистка. Прежде чем выстрелить – подумает. И подумав – не станет стрелять.
Несколько секунд они стояли, глядя в глаза друг другу. Наконец капитан опустил автомат.
– Хорошо. Давай заключим сделку, но с одним условием, которое не обсуждается.
– Внимательно слушаю.
– Гидроплан сбить не проблема, даже из стрелкового оружия. Чтобы быть уверенным в искренности твоих намерений, я останусь на втором самолете до тех пор, пока первый, с «ядерной кнопкой» на борту, не улетит.
