Пилот заложил крутой вираж, прежде чем опуститься на площадку. «Он лихач», — подумал Берч. Он часто летал на вертолетах, и давно привык к этим ощущениям, но сегодняшний перелет возбудил его. Два дня назад он получил важное известие.
— Знаете, что было написано в конце одной из школьных тетрадок Наполеона? — обратился он к Гейлу Блитсу, сидевшему напротив с неизменным ноутбуком на коленях. — «Святая Елена, маленький остров…» Это заставляет задуматься о совпадениях и о роли случайности. Вам никогда не приходило в голову, что мы сами создаем нашу судьбу?
Блитс задумался, потом согласно кивнул. Он принадлежал именно к тем людям, что сделали сами себя.
Уже темнело, когда вертолет коснулся посадочной площадки на Танафосе.
Глядя на открывшийся внизу чудесный пейзаж, Берч вспомнил другое место. То место, где он начал свой долгий путь, подходивший теперь к логическому концу.
Поместье рода Менассе, выстроенное в колониальном стиле, выглядело очень респектабельно. Дорога ведущая к нему, вилась между сосновых лесов, казавшихся мрачными и сказочными. Бароны испокон века предпочитали уединение. В конце двадцатого века их каббалистические изыскания в худшем случае могли привести к скандальной публикации. Однако и это было бы крайне нежелательно.
Судя по портретам в галерее, представители рода всегда несли на себе печать отрешенности от суетного мира. В числе предков числились несколько именитых каббалистов, предававшихся своим занятиям еще во времена арабского владычества над Испанией. Потом арабы покинули полуостров, оставив после себя великолепные дворцы, подобно волне, выбросившей на песчаный берег прекрасные драгоценности. Но стены этих дворцов уже не оглашались звуками каббалистических формул, рождавших невероятные слухи среди простонародья.
Менассе, как и многие адепты оккультных знаний, предпочли оставить страну вместе с изгнанными завоевателями. Воинов среди них не было — парадные доспехи и оружие остались новым наследникам, на чужбину было вывезено только то, что представляло истинную ценность, — книги и рукописи.
Берч задержался перед одним из портретов. Галерея особняка была пустынна. Никто не мешал ему.
— Я искал тебя, — промолвил он.
Портрет не мог ничего на это ответить, но в этот момент Хэмфри Ли Берч почувствовал как бы легкое призрачное прикосновение и счел это добрым знаком.
У баронессы был взгляд, просящий покровительства. Это успокоило Берча, внушив ему чувство уверенности, которого он давно не испытывал.
— Вы не передумали, мой… друг? — казалось, баронесса хотела сказать «милый», но в последний момент испугалась.
Ее страх тоже придал ему решимости.
— Никогда!
Ребекка Менассе была не очень красива, но обладала статью манекенщицы. А в ее больших карих глазах светилась чувственность. Берч прижал к губам ее прохладную руку. Магия этой женщины была сродни магии вампира. Хэмфри Ли Берч искал Ребекку давно и с вполне конкретной целью. И вот он оказался под ее обаянием, даже почувствовал животную тягу. У ее лица были хищные черты. Дом был всегда погружен в полутьму, баронесса не любила яркого света. И здесь было очень тихо.
За окном сиял осенний полдень. Бесшумно осыпались листья с деревьев за окнами. Солнце щедро дарило им, уже лишенным жизненной силы, свое тепло. В комнате было темно. Берч чувствовал это неслышное движение мертвой листвы, оно могло свести с ума… Чувства его обострились до предела. По обнаженной коже стекал пот.
Она тоже была обнажена, но в их уединении не было ничего сексуального. Сейчас не было. Берч подумал, глядя на свою невесту, что никогда не мог себе представить, что отсутствие полового влечения может так обрадовать его. В таком возрасте. Но сейчас это было именно так.
Это было ощущение свободы.
— Не будет клятвы на крови и страшных жертвоприношений… Все просто и почти буднично.
Особняк господина Менассе в георгианском стиле, стены, помнящие времена, когда эта земля принадлежала Британии… Берч никогда не отличался сентиментальностью, но здесь все было пронизано особыми флюидами, заставлявшими его острее воспринимать происходящее.
Здесь, в этом доме, он почувствовал себя в ином мире. И дело было не в обстановке или истории дома. Хэмфри Ли Берчу доводилось бывать в куда более старых постройках.
Атмосфера, окутывающая дом — та, к которой он хотел быть причастным, должен был стать причастным.
Ибо в руках прелестной, но такой холодной баронессы были ключи не только от его карьеры, но и от гораздо большего. Того, ради чего только и стоит жить.
Бракосочетание было лишь частью ритуала, который должен был связать их воедино.
То, что Берч видел сейчас, напоминало ему что-то, оставленное в глубоком прошлом. Может быть, в предыдущей жизни. Забытый сон. Двустворчатая дверь под кирпичной аркой, над аркой старый свечной фонарь, впрочем, не горевший давно. Над аркой и фонарем барельеф с двумя фигурами. Лиц не было видно под капюшонами, одна из фигур поднимала вверх палец, призывая к молчанию. Вторая указывала рукой на дверь, предлагая открыть ее.
— Ты готов? — раздался голос за его спиной. Голос, который заколдовывал сам по себе, независимо от того, что он произносил. Баронесса могла читать телевизионную программу, словно сонет.
— Ты знаешь… — сказал тот, к кому она обращалась.
— Знаю, но ты должен ответить. Так полагается!
— Я готов, — сказал Хэмфри Ли Берч.
Двери были из дуба, снабжены толстыми стальными кольцами, служащими и ручками, и молотком. Как в старинных замках. Берч поднял одно из них, кольцо ответило скрипом — он отметил про себя, оставаясь аналитиком, что кольцом пользовались редко, а значит, редко открывали дверь.
«Ну-с, мистер Холмс, мастер дедукции, а что вас ждет внутри, вы в состоянии предсказать? Кажется, нет!»
Он постучал три раза — негромко, но эхо за дверью ответило гулко… Не услышать его было невозможно.
А внутри его ждало совсем не то, что он ожидал увидеть.
Узкий коридор уходил вглубь, слегка освещенный горящими под потолком лампами. До последнего момента воображение Берча рисовало хрестоматийную картину масонского посвящения. Ряды адептов, закутанных в черные плащи, с обнаженными шпагами, приветствуют того, кто готов вступить в их ряды. Неофит.
Нет, коридор был пуст, и что-то подсказывало ему, что больше никого он не увидит на своем пути. Так и должно было быть — то, что он хотел получить, не предназначено для многих, только для одного.
В темноте переливались кровавым цветом странные светочи. Берч подошел к одному из них и протянул руку — свет погас, и пальцы его ничего не нащупали — пустота! Все еще не в состоянии поверить до конца в реальность происходящего, он был склонен думать, что здесь какая-то мистификация, трюк.
Совсем рядом послышался чей-то смех, топот ног. Берч на мгновение застыл на месте и тут же кто-то мягко толкнул его в спину, заставляя продолжить путь. Он бросил взгляд через плечо — никого. Не оглядываться, не оглядываться… Вспомни Орфея, выходившего из преисподней. Только сейчас было чувство, что он наоборот — спускается в ад.
