– Ты? И это все ты одна?
– Для тебя, мразь, это не имеет никакого значения, ты просто получишь свою треть.
– Треть? – еще раз изумился Асуров.
– У меня есть компаньон, парень мой, и он тебя завалит, если что, понял?
По лицу Асурова было видно, что он понял только то, что перед ним теперь сидит иная Анюта, не та, что была две недели назад, когда они приехали из Берлина.
– Ты серьезно?
Вместо ответа Анюта протянула Асурову сверток.
– Здесь видео. На видео сынок слезно просит папашу дать денег. Передашь это Мамедову и получишь с него бабки. Я тебе дам номер телефона, куда ты позвонишь, когда деньги будут уже у тебя. А потом я дам тебе инструкции, как поступить с моей… с нашей долей.
– Инструкции? – сглатывая слюну, переспросил Асуров.
– Именно, – ответила Анюта, – и не дергайся, дурак, ты сейчас под прицелом, шаг влево – шаг вправо, пуля в лоб или в затылок, а я потом спокойно выйду через арку на соседнюю улицу…
Вид у Асурова был самый жалкий.
– Я пошла, а ты займись делом, дурень, время уже пошло, мы не можем держать фазана взаперти больше двух недель… Ты меня хорошо понял?
Поднимаясь, Анюта больно ущипнула Асурова за плечо.
Повернулась и вышла через арку на рю де Воль.
А Асуров так и остался сидеть, глупо пялясь в никуда.
То видео, что Нюта передала обескураженному Асурову, сообразил изготовить умный Аслан. Он организовал шикарную попойку с «кислотой», кокаином и девочками-лесбиянками… В номерах при каком-то очень дорогом закрытом клубе, куда и притащил своего дружка Юсуфа, чтобы порадовать изысканным развратом.
Как же!
Две парочки девчонок-близняшек. Одна парочка – натуральные блондинки в норвежском стиле, а другая – черненькие смугленькие латинки. Лед и пламень! Никто из нормальных, с потенцией, мужиков устоять перед таким соблазном просто не в состоянии!
Тогда, обкурившись, как обкуривались в старые добрые школьные времена, когда юными «пионэрами» Юсуф и Аслан, каждый еще тогда в полях своей родной республики – один в степной полосе Татарии, другой в родном Надтеречном районе Чечено-Ингушской АССР, – каждый порознь, но одновременно, смачивая ладони слюною, собирали в жарком августе пыльцу, осыпающуюся с высоченных кустов дикой конопли, или «дички», или, как ее еще ласково называли заезжие из столиц хиппари, «леди Хемп», то есть – Леди Конопля… Так вот, обкурившись, и ухохотавшись, друзья принялись сниматься на видео…
Это Аслан предложил!
А Юсуфу понравилась идея снять смешное кино про то, как они тут развлекаются.
Сперва снимали одних только девочек… Блондиночек. Потом брюнеточек. Потом Юсуфа приковали наручниками к кровати, и девчонки принялись вчетвером ласкать его, а Аслан снимал и снимал…
Было смешно.
А потом решили еще поиграть. Аслан надел себе на голову черные колготки одной из девчонок, достал из барсетки свой «кольт» и, приставив его к голове прикованного к кровати Юсуфа, скомандовал:
– Ну-ка, дружок, передай привет своему папуле!
А одна из блондинок тем временем взяла камеру и снимала.
Юсуф скорчил лицо в гримасе отчаяния и, придав своему голосу максимум драматической дрожи, запищал:
– Папа, дай им денег, сколько они просят, потому что это не люди, а звери…
Потом Аслану пришла светлая мысль догнаться парой кубиков «герыча», после чего бесчувственную тушку Юсуфа загрузили в автомобиль и увезли в одно укромное местечко в горах, где его полет в страну вечного кайфа продолжился с новой силой…
А последний кусок видеозаписи был отмонтирован и через Нюту передан Асурову.
Константин Сергеевич Асуров не долго пялился в глупое швейцарское никуда… Ему все же удалось выйти из оцепенения и взять-таки себя в руки. И более того, может, впервые за много лет ему удалось трезво и адекватно оценить происходящее, а вернее – оценить свое место в создавшейся ситуации.
Итак, козыри вдруг перешли из его рук в руки противника…
Или, правильнее сказать, пока еще не противника, но ставшего ненадежным партнера. Нюточка в одночасье выросла из ведомого звена в ведущее, предлагая ему сыграть уже на совершенно иных условиях.
Ну и что? Что он потерял и что он приобрел?
Во-первых, все еще не так страшно. Он еще вполне может из дела выскочить, убежать и спрятаться. Но тогда он уже навсегда останется бедняком Костей Асуровым, парижским туалетным работником, чья незавидная участь – радоваться двухфранковой подачке и сглатывать слюну зависти при виде более удачливых мусью, которые из дорогих баров и клубов тащат в свои роскошные апартаменты, что в пятнадцатом округе, самых дорогих телок, везя их на флэт в дорогущих автомобилях, которыми ему, Косте Асурову, можно владеть только в мечтах…
А если вписаться в дело, как предлагает ему эта нахалка Нюточка, девочка-припевочка, которая, попадись она ему в Советском Союзе конца семидесятых или начала восьмидесятых, так он бы ее в бараний рог скрутил…
«Итак, что мы имеем с гуся? – сам себя спросил Костя Асуров, поднимаясь со скамейки. – С гуся мы имеем жир…»
То есть, надо получить с жирного гуся частицу его подкожных сбережений. И тут, в этой части операции, все, в общем-то, остается по-прежнему.
Меняется только исполнительская часть.
Теперь, вместо того, чтобы сидеть в кустах, замаскировавшись под люстру, как в анекдоте про Штирлица, ему, Асурову, самому предстоит ехать на переговоры с боевиками Мамедова и подставлять под их вполне реальные стволы свою драгоценнейшую шкуру. Шкурку. Шкурочку… А те ведь и продырявить реально могут…
Неожиданно Костя Асуров улыбнулся собственным мыслям.
Он вдруг вспомнил куплеты Премьер-министра из телевизионного водевиля «Обыкновенное чудо», который впервые показали на новый тысяча девятьсот семьдесят девятый… Куплеты были немудреные, но в блестящем исполнении Андрея Миронова приобретали какой-то глубокий смысл…
Пальнул я в девушку
Пальнул я в милую
А жить так хочется
Вот и пальнул…
Смешно!
И ему тоже жить хочется.
Так что, если надо будет, и в эту милую девушку пальнут пару раз, то ему, Асурову, не жаль будет. Он вообще, как и положено сотруднику органов, постарался выжать из себя человеколюбие вообще и сентиментальность в частности.
Холодный ум, чистые руки, горячее сердце!
Или, лучше: холодное сердце, горячие, жадные до баб и денег руки и чистый, незамутненный разум! Так-то вернее.
И Асуров решил переподставить Нюточку. Перепродать.
