И Нюта горько усмехнулась пришедшему вдруг открытию, что судьба любит замешивать человеческие драмы на контрастах. Уж куда как сексуальнее, если черные дикари насилуют не просто какую-то белую женщину, но самый смак, если эта женщина еще будет и высокообразованной, тонко воспитанной и непременно с порфирогенетной родословной!
Ну, Нюта, она, конечно не порфирогенетка, как Софья Палеолог, но все равно себя жалко, что связалась с какими-то мерзкими асланами-русланами! Они и по-французски умудряются здесь с кавказским акцентом говорить, как в старых русских фильмах про добрых, щедрых душой кавказских тамадов… Тамад? Тамадовичей? Нюта снова усмехнулась. Интересно, а как будет множественное по-французски?.. Tamada… Comment dire зa au pluriel, je ne pige pas… Ну, коли юмор еще не изменяет ей, значит – не все еще потеряно.
Ее везли на стрелку с Асуровым.
Теперь она должна будет подыграть Аслану, чтобы Асурова подставить по всем статьям.
Подставить, как вульгарный холщовый мешок.
Асурова Нюте было ни капельки не жалко!
На роль мешка он годился больше всего.
Но ведь его убьют!
Не эти… Его потом убьют люди Мамедова. И как же тогда она, Нюточка? Возьмет ли на себя грех мокрухи? И если не прямой грех, то косвенный – соучастный?
Она сидела на заднем сиденье «седьмой» бэ-эм-вухи и безучастно глядела, как давешние глупые бельгийские пейзажи, что еще вчера она наблюдала из машины Жильберта, теперь катятся в обратную сторону.
– Voyage, voyage… Dans l’ espace d’ ou jamais ne revienne! – неслось из колонок, понатыканных во всех дверцах и углах асланового авто.
«Как раз про меня поют, – подумала Нюта и снова усмехнулась: – Путешествие туда, откуда нет возврата…»
– Аслан, а ты знаешь, где речка Стикс протекает? – спросила Нюта, перекрикивая эту певичку со странным сценическим именем Дезаэрлесс…
– Чего? Стикс? Какой Стикс? Посмотри в карту!
Аслан, не оборачиваясь, вынул из бокового кармашка водительской двери сложенную гармошкой схему дорог Бельгии и бросил ее Нюте.
– Эта речка не в Европе, Аслан, – сказала она устало.
– А где?
– Она в загробном мире, в аду! А ад – он точно не в Европе…
– Ад везде, – подумав, сказал вдруг Аслан, – он, этот ад, и у нас в Чечне, а может быть где угодно, если взрывчатки побольше в одном месте собрать…
«Он не такой уж и дурак… И образованность здесь ни при чем, – подумала Нюта про себя. – От умного трудней скрыться. От глупого Асурова ушла, а от умного Аслана…» Как бы не случилось так, что ей придется еще выполнить смертельные па на носу у этой чеченской лисицы? Нет, не лисицы, а волка! Они же на зеленом знамени своем – волка нарисовали! А волк и лиса – одного отряда собачьих… Волк и лиса – одна сатана!
Нюта снова внутренне хихикнула.
А кто тогда Асуров? Он и не волк и не лиса. И на медведя он тоже мало похож. Скорее на скунса. Или шакала. Но скунса и шакала не было в сказке. Сказка-то была русская… Грядет теперь битва дракона с тигром…
Нюта снова принялась выдумывать названия своим неизбежно надвигающимся приключениям. Кто дракон? Аслан? А Мамедов-папа – это тигр? Тогда скунсу и хорьку здесь ловить нечего! Скунса и шакала тигр с драконом сожрут в одну секунду за милую душу и не почувствуют! И управу на дракона с тигром можно найти только у Ивана-Царевича дураковатого, но бесконечно милого и надежного! Но где ж его теперь взять? Тем более здесь – в глупой Бельгии по дороге в еще более глупую Швейцарию!
С этими мыслями она и заснула.
Свернувшись калачиком на заднем сиденье аслановой «БМВ».
Асуров был слегка ошарашен ее внезапным звонком. Он даже не сразу нашелся что сказать.
– А я думал, что ты уже никогда не позвонишь, – наконец-то выдавил он из себя.
– Надо срочно встретиться, – сказала Нюта, инстинктивно прикрывая ладошкой трубку.
– У меня в гостинице…
– Нет, на площади Отель-де-Вилль, напротив Городской ратуши, скамейка у входа в кафе «Жасмин»… через пятнадцать минут…
Она специально не давала Асурову времени, чтобы осмотреться и принять какое-то решение. За четверть часа этот тугодум вряд ли что надумает.
Она повесила трубку автомата и пошла через площадь к кафе.
Нахальные голуби так и лезли под ноги, совершенно потеряв всякий стыд, по-своему полагая, что хозяева на площади не эти двуногие прямоходящие, а они – сизо-серые двукрылые, и прямоходящие двуногие только мешают им, двукрылым, клевать обильно разбросанную повсюду белую булку…
Нюта присела на скамейку, поглядела на часы, закурила, задумалась…
Где-то рядом сидят люди Аслана. Страхуют ее.
Страхуют не от того, что Асуров ее убьет, а от того, чтобы не сбежала.
Где тут они?
Может, вон тот арабского вида парень с девушкой скандинавского типа? Или те два чернявеньких южанина с бутылкой белого вина? Или сидят на крыше «Отель де Вилль» со снайперской винтовкой?
Все может быть. Все может быть…
Площадь отлично просматривалась. Машины здесь не ездят – пешеходная туристская зона.
Откуда Асуров незаметно подкрадется?
Этот идиот любит изображать из себя Джеймса Бонда. Дешевка!..
А вот и он – моего сердца чемпион!
– Ну что?!
– Воспитанием не блещете, мосье, ни «здрасьте» девушке, ни «комман сава»! – недовольно ответила Нюта.
– Ты куда пропала, я уж забеспокоился… – начал Асуров их трудный разговор.
– Я за тебя всю работу делала, идиот, – сразу и резко повернула Нюта.
Асуров даже рот раскрыл, изумляясь наглости своей компаньонки.
– Рот-то закрой, а то ворона залетит, – сказала Нюта, совладав со стартовым мандражом, – наша птаха уже в клетке сидит, и в этом не твоя заслуга, теперь за птаху необходимо бабки с папы заполучить, и это уже твоя часть работы…
– Как? Когда? – изумленно выдохнул Асуров.
– А я не могу тебе полностью доверять, поэтому взяла на себя труд организовать все по-своему, и тем подстраховалась, чтоб ты меня потом не того… – она ребром ладони провела себя по длинной балетной шее.
– Он что, у тебя? – с придыханием переспросил Асуров.
– А тебе необходимо газетное подтверждение факта похищения, что ли?
– Но это совсем все меняет…
– Ни хера это не меняет, это меняет только нашу систему взаимоотношений, где я была у тебя за дурочку, а теперь мы будем равноправными партнерами – ты не знаешь, где сидит фазан, а я ничего знать не ведаю, как папаша Мамед будет слюнявить денежки…
