Шорохи вокруг стихли, она оглянулась победно – никаких мерцающих глаз, никаких шмыгающих теней. Не верилось, что она сделала это – может быть, она просто спит? Задремала в квартире у Раевского и сопит сейчас в две дырки, упиваясь волшебным сном?! Она хотела ущипнуть себя за руку, но в этот момент в конце аллеи показался яркий свет. Это был солнечный свет, она чувствовала дыхание ветра – теплого, ласкового ветра. В центре светлого круга находилась человеческая фигура, и чем ближе она подходила, тем светлее становилось вокруг.
Серафима вглядывалась напряженно, боясь сделать шаг навстречу, боясь спугнуть видение. На ее глазах выступили слезы, Сима смахнула их, пытаясь разглядеть этого человека. Нет, это был не Володя, но почему-то она испытала облегчение.
Незнакомец вел в поводу коня, к седлу которого были приторочены походные сумы, тяжелый меч и доспехи. Странно было видеть, как он проходит мимо, не обращая на нее внимания. Словно не видя. Но ночная тьма вокруг Симы совсем рассеялась, уступая место полуденному свету. Летний сад растворился без следа в воздухе, пронизанном теплыми солнечными лучами и напоенном запахом травы и полевых цветов. Сима стояла в трех шагах от дороги, рядом с кустом дикого шиповника, над цветами которого сновали деловитые шмели.
– Подождите! – крикнула она. – Постойте!
Человек бросил взгляд через плечо и замер. Конь переступал с ноги на ногу, отгоняя назойливых насекомых. Вокруг расстилались зеленые луга, вдали, на горизонте, за низкими холмами темнел лес, к которому вела эта дорога. И больше вокруг не было ничего – только луга, холмы и лес. И человек, одетый в стиле раннего средневековья, однако при этом совершенно не похожий на актера.
Незнакомец оставил поводья и подошел к ней по траве, вспугивая кузнечиков. Он был молод, но глаза его были глазами старика. Симе стало страшно, словно она повстречала одного из тех сказочных колдунов, что могли притворяться молодыми красавцами. «Здесь все может быть, – подумала она. – И я все-таки, наверное, сплю».
Человек цепко оглядел ее наряд, вероятно, столь же неуместный в этом мире, сколь неуместно и театрально выглядел бы его костюм в Петербурге Симы Иванцовой. Но он почему-то не удивился. Взгляд его изменился, только когда он заметил перстень на ее руке.
– Ты нашла его?! – спросил он.
В его речи слышался легкий акцент, который обычно бывает у людей, долгое время проживших вдали от родины.
– Да, – сказала Сима.
Она опять испугалась, решив, что он может за-брать перстень, и чувствуя в то же время, что странный человек имеет на это право.
– А оно ваше? – спросила она. – Кольцо?
Человек посмотрел ей в глаза и вдруг улыбнулся.
– Это неважно! – он кивнул головой в сторону коня. – Идем!
– Куда?! – спросила Сима, торопясь за ним.
Она все еще боялась его и одновременно боялась, что он исчезнет, оставив ее одну здесь.
– Это тоже, в общем-то, неважно! – сказал человек, отвечая на ее вопрос. – Дорога одна!
«Где-то это уже было, – подумала Серафима. – Алиса и Чеширский кот. Примерно столь же продуктивный диалог». Она медленно и осторожно, но все-таки забралась в седло – это оказалось не сложнее, чем перебраться через ограду Летнего сада. «Теперь главное не свалиться», – решила девушка. Она почувствовала, что становится жарко, и сняла куртку, оставшись в веселеньком свитере с котенком.
– У тебя, наверное, много вопросов. Я расскажу тебе свою историю, – пообещал незнакомец, – но только после того, как услышу твою.
– Кви про кво? – спросила она. – А почему я должна что-то рассказывать?!
Он пожал плечами, не оборачиваясь.
– Дорога длинная!
Серафима помолчала.
– Я даже не знаю, как вас зовут! – сказала она.
– Юджин… Евгений – поправился он. – Евгений Невский, граф Ддейл, к вашим услугам.
