— И что?
— Да ничего. Он просто смутился. Жениться на тебе не
хотел, боялся себя, он же был влюблен в твою мать… Но сейчас прошло столько
лет, он скорее всего о тебе и думать забыл, сама говоришь, у него была более
чем бурная жизнь. А теперь представь себе, что у вас закрутится роман…
— Ой, мамочки…
— Так вот, закрутится роман, а он вдруг узнает, что ты
все ему наврала… Он может обидеться, или даже взбеситься, в нем проснется дикий
зверь, и он-таки откусит твою глупую голову, фигурально, разумеется. И ты опять
останешься с носом. Без головы, но с носом!
Лиля фыркнула.
— Да, смешно… — согласилась Мила. — Но не
мне! Второго татаро-монгольского ига я уже не переживу. Да, а что наш
Артем-кошатник?
— Звучит почти как Симеон-столпник. А ничего. Сгинул.
— Да, непоследовательный товарищ. То люблю — женюсь, то
вдруг в кусты. Но жалеть о нем не стоит.
— А я разве жалею, хотя с ним было хорошо и нестрашно.
— Зато тут адреналин!
— Это правда. Сплошной адреналин!
— Лиль, а может все-таки охолонешь маленько? Учитывая
прошлое, это может скверно закончиться. Может, ну его?
— А как?
— Притворись больной, возьми отпуск…
— Да я недавно из отпуска, к тому же летом, перед
ярмаркой у нас завал работы, я не могу так подвести девчонок… Нереально. И
потом, он завтра уезжает. Может, вернется и все окажется по-другому…
— Вряд ли… А впрочем, Лилька, пусть все идет как идет.
За все годы с Денисом я ни разу тебя такой красивой не видела. Права Полина
Сергеевна, для тебя развод и впрямь оказался трамплином…
— Ага, меня подбросило, но я попала в какое-то
завихрение воздуха и меня мотает, а как приземлиться, и куда, неизвестно.
Недолго и шею сломать.
— Но все-таки это куда веселее, согласись!
— Уже согласилась. Как вспомню эту замужнюю жизнь…
— Лиль, если надумаешь рожать, рожай от Ахметшина,
интересный ребеночек может получиться…
— Мил, рано об этом думать.
— А по-моему, в самый раз.
— Да ну тебя…
— А замуж за него не надо.
— Мил, ты в своем уме?
— В своем, в своем.
— Мил, очнись, я ведь не знаю, может, у него пять жен,
восемь детей. Об этом не было сказано ни слова.
— Кольцо носит?
— Нет. Но во-первых, я не уверена, что мусульмане носят
кольца, а во-вторых…
— А он вообще, как насчет мусульманства?
— То есть?
— Не сильно правоверный?
— Да нет… Точно нет! Он ел свинину!
— Уже легче.
— Ну, ты даешь, подруга!
Они расхохотались.
У Лили зазвонил мобильник.
— Алло!
— Лиля, это Ринат!
У нее оборвалось сердце.
— Вы где?
— Дома, а что случилось?
— А то, что я вас ждал, а вы что, огородами убежали?
— Господи, Ринат, я же не думала… Я просто вышла через
двор на другую улицу. Простите, я не хотела…
— Ну что ж, вообще-то первый раз прощается… Ладно. До
встречи.
— Лилька, что?
— Он сказал: первый раз прощается… и у него был такой
тон…
— Какой? Угрожающий?
— Понимаешь, — потрясенно проговорила Лиля. —
Не просто угрожающий, а угрожающий сексуально…
— Да, Лилька, плохо твое дело. Сдвиг по фазе налицо.
Ринат сам себя не понимал. Чем его так привлекла эта Лиля.
Вроде ничего особо примечательного, видали и получше. Кого-то она ему
напоминала… но он не мог понять кого. У него и вправду была отвратительная
память на лица. Сказать, что она красива, да нет, пикантна… Даже очень.
Умненькая, обаятельная и явно натуральная, даже зубки хоть и белые, но не
слишком ровные. Худенькая даже чересчур, он предпочитал женщин в теле. Но она
чем-то страшно его волновала, в ней была какая-то, видимо, еще бессознательная
сексуальность. Она еще дурочка. А смех у нее иной раз просто может свести с
ума. И еще она явно что-то темнит, врет… Надо будет разузнать о ней побольше.
Недаром мне все время кажется, что я когда-то ее знал. Лилия Орешникова… в
девичестве Удалова… Ну, что она Лилия Орешникова, в этом нет сомнений, мне ее
так представили в издательстве. Все остальное нуждается в проверке. Лилия… не
такое уж редкое имя… Я припоминаю по крайней мере семерых. Лиля Кузина, Лилька
Хейфец и Лилька Иванкина, это в школе… На «Мосфильме» была гримерша Лиля,
звукооператорша Лилия Игоревна… Тренер по гимнастике тоже была Лилия
Анатольевна… Да всех разве упомнишь… Кажется, ту девчонку, дочь Полины тоже
звали Лилией… Точно, Лилёнок, она называла дочь Лилёнком. Так, уже теплее… Но
она не была блондинкой и лица ее я совершенно не помню. Кажется, я даже трахнул
ее от отчаяния, когда Полина вышла замуж. Да, да, точно, она еще оказалась
девушкой… Может, это она?
Лиля возвращалась домой подавленная. Какая же я идиотка!
Ведь если он догадается, какой последней кретинкой я буду выглядеть в его
глазах… Я же заметалась, как сопливая девчонка или как красна девица, вернее,
как старая дева. Но это же от неожиданности, попыталась она оправдаться в
собственных глазах. Но в его-то глазах кто меня оправдает? Она приняла душ,
залезла в постель, включила телевизор, как раз начинался ее любимый сериал.
Черт знает сколько я пропустила, но сериалы тем и хороши, что все равно все
понятно. Это успокаивает. Герой неотразимо мужественный и загадочный, чем-то напоминал
Рината… Опять Ринат… Но тогда, много лет назад, он был далеким и недосягаемым,
а сейчас подошел к ней совсем близко… А она своим идиотским поведением
оттолкнула его. А может, наоборот, ему почудилась тут какая-то загадка? Хорошо
бы… Но эта загадка так легко разгадывается… И тогда конец. Я стану столь явным
напоминанием о фиаско, которое он потерпел с мамой. Но он же все-таки добился
своего, хоть и через много лет. А вдруг он захочет отомстить маме, зная как она
меня любит, он поматросит меня и бросит как-то жестоко и унизительно, чтобы
страдала не только я… Чтобы мама мучилась угрызениями совести… А я ведь, он
думает, могу не пережить такой истории, покончить с собой и вот тогда-то мама
раскается… Тигр — животное коварное. Да нет, я наверное переживу…
Сна не было ни в одном глазу. По телевизору в этот час все
каналы показывали какие-то ужасы. Вдруг зазвонил телефон.
— Лилёнок, не спишь?
— Нет, мамочка! А ты где?
— На съемках в Минске. Вот пришла в номер, решила
позвонить дочке. Я скучаю, Лилёнок! Знаешь, я хотела спросить, как твой Артем?
