– Надо помочь остальным.
– Уже помогли. Бежим!
Они побежали. Остановились, рухнули за укрытия – валунов хватало, – наводя свои автоматы. Как только боевики появились на гребне, они сосредоточенным огнем сняли пятерых. Одного за другим, почти не потратив патронов. Один – с седыми волосами – не удержался на ногах, упал, покатился вниз. До смерти не убьется, не тот склон, но переломы будут.
Несчастные случаи у вас были? Нет? Будут!
– Прикрой!
Мага открыл огонь, одиночными – надо беречь патроны. Сашка побежал, пригибаясь и сам рискуя упасть. На ходу изменил свои намерения, оскальзываясь, подскочил к боевику, ударившемуся о камень и сейчас барахтающемуся как перевернутый на спину жук. Вырвал из рук автомат – вот, мудак, магазины лентой смотал. Выдернул еще два мага и сунул за пояс. Только потом скрылся за валуном, за камнем – за тем самым. Страха не было – была какая-то диковатая радость.
– Пошел! – заорал он.
Мага побежал, а он открыл огонь по боевикам, валящим из-за гребня. И убрал еще одного точно и, может быть, еще одного, он не видел. Боевики с ревом открыли ответный огонь, естественно, попадая в своего.
– А… шайтан… ништ фаери! Ништ фаери! – дико заорал он. – А… шайтан!
И пока ошеломленные боевики пытались понять, что происходит, Сашка, почти не рискуя, проскочил еще тридцать метров вниз и занял позицию у самой дороги.
– Пошел!
Другого укрытия не было, поэтому Мага подбежал к нему. Борецков сунул ему два полных магазина.
– Как?
– Норма!
– Давай!
Мага побежал вниз. Проскочил дорогу.
– Пошел! – крикнул он.
Где-то справа раздавался низкий рокот и свист турбины вертолета.
Сашка на одном дыхании проскочил дорогу.
– Аллаху акбар!!! – заорали за спиной, пытаясь восстановить утраченное моральное состояние. Русские уходили – и они ничего не могли с этим сделать…
Давящий гул турбины накрыл долину, вертолет вынырнул из-за гребня горы. Черный, покрашенный специальной краской, частично поглощающий волны локатора, с уродливым наростом системы обеспечения слепых полетов на носу. Это был другой вертолет, не тот, что пролетал до этого – и явно, что боевой…
– Пошли! – Сашка рассудил, что, если это настоящие моджахеды, они должны смертельно бояться вертолета. И оказался прав. Они пробежали еще тридцать метров – склон вел дальше, в небольшую, густо поросшую зеленью долину, где запросто можно оторваться, а тут были кустарники, и на полпути – какие-то развалины, что-то вроде кошары. Они почти добежали до кошары, когда моджахеды открыли по ним огонь.
Вертолет пошел ниже, развернулся боком к ним, был виден широкий десантный люк, пулеметчик в белом бронешлеме
[38]
, его оружие. Пулемет обычный. И он был направлен на них, на развалины. Но стрелять пулеметчик отчего-то не стал, а вместо этого сбросил вниз нечто, напоминающее упакованный спальный мешок. Потом пилот – видимо, настоящий мастер – развернул вертолет на сто восемьдесят, и пулеметные очереди ударили по дороге и по придорожным кустам, к которым бежали моджахеды.
Пулемет ровно вел строчку, земля разлеталась под ударами пуль в пыль. И похоже, что пули были настоящие.
Вертолет прикрывал их.
– Держаться развалин!
– Куда, дурак!
Поняв, что напарника не остановить, Мага прицелился в направлении возможного появления целей, но стрелять не стал. Какой смысл – их и так вертолет с пулеметом прикрывает. Борецков, карабкаясь по склону, где-то на двух, где-то на четырех конечностях, подскочил к мешку, вцепился в него и потащил вниз…
– Что он творит?!
Полковник раздраженно прошелся по вагончику, но длина его была такой, что удалось сделать только три шага…
– Полагаю, выполняет учебную задачу, господин полковник, – глубокомысленно заявил оператор.
– Какого хрена! – взорвался яростью полковник. – Он должен был тормознуть этих двоих и сбросить припасы духам! А вместо этого он тормознул духов и сбросил припасы этим двоим. Бардак полный!
Полковник схватил рацию, лежащую на столе, переключил волну.
– Борт сто десять, Борт сто десять, я Кипчак, ответь, прием.
– Кипчак, Борт сто десять на связи, прием…
– Борт сто десять, здесь Кипчак, доложите обстановку, прием.
– Кипчак, Борт сто десять, нахожусь в двадцать седьмом квадрате, выполняю учебную задачу, борт исправен, все штатно, прием…
Полковник скосился на экран. Двое отморозков – уже ушли в зеленку.
– Борт сто десять, здесь Кипчак, вы только что сделали прямо противоположное тому, что я приказал сделать. Вопрос: у вас были основания так поступить, прием…
– Господин полковник… – в наушнике раздался голос пулеметчика. – Мешок выпал при маневре, такое бывает. У нас как-то раз под Кандагаром…
– Борт сто десять… – раздраженно сказал полковник, – за нарушение приказа снимаю с вас месячную премию. А ты, Афганец, персонально, пойдешь в отпуск в декабре, как понял?
– Есть в декабре, господин полковник… – отозвался пулеметчик.
– Возвращайтесь на базу, вам там нечего делать, – сказал полковник.
Вот паразиты. Хотя они должны были играть «за моджахедов», потому что такого требовали условия учебной программы, – все те, кто служил в центре, были живые люди. Этот пулеметчик… Серега его зовут – еще полгода назад служил под Кандагаром. И понятно, какие чувства он испытывает к моджахедам, пусть и амнистированным и вроде вставшим на путь исправления. Понятно и то, что он думает о курсантах – это ведь получается его «братишки».
И отпуск в декабре – если вдуматься, не такое серьезное наказание. Раньше было. А теперь билеты совсем дешевые, полетит в Басру. Или Эйлат. Или Аден. Или Новониколаевск – там и погреется на солнышке в декабре. Россия тем и хороша, что, если хочешь, найдешь и зимой, где погреться на солнышке. Лишение месячных премиальных выплат – мера, конечно, посерьезнее, тем более что в Туркестанском военном округе они побольше, чем в других, сказывается близость воюющего Афганистана. Но этим можно кого-то, кто в штабе сидит, пронять. А не местных башибузуков.
Полковник переключил рацию на другой канал:
– Мангарай, Мангарай, я Кипчак, ответь…
– А… шайтан! Что ты делаешь! Что ты делаешь?..
