В этот раз? Да, в этот раз! Настя вышла из кабинета и вернулась в свою комнату отдыха, но и там ее преследовали звуки любовного акта Светланы и Эдика. Поэтому она снова поднялась на крышу. Звезды, мерцавшие на небе, походили на миллиарды дверей, из-под которых били лучи, что были отблеском других измерений.
Итак, все стало на свои места. Она была убита по приказу Светланы и Эдика, а вовсе не Дуйменова. Тот тоже хотел ее ликвидировать, так как мечтал заполучить ее фирму, но его люди потерпели поражение. И потом она сразу же попала в лапы киллеров, нанятых сестрой и мужем. Затем Дуйменов просто перекупил фирму по бросовой цене.
Их мотив был прост: убить ее, подменить на клона, чтобы клон подписал все нужные бумаги, а потом сошел со сцены в результате «автокатастрофы» или чего-то подобного. И благодаря подписанным бумагам все деньги, а также все имущество получили бы не Петя с Олесей, а Светлана с Эдиком! И смогли бы так в одночасье стать миллионерами и предаваться роскошной жизни где-нибудь на Лазурном Берегу или в Южной Америке!
Роскошной жизни, купленной ценой жизни – ее жизни…
Настя ощутила ярость, холодную, всепоглощающую ярость. Они убили ее. Они обобрали ее детей. Они продали Дуйменову ее фирму. Они косвенно привели к убийству Михаила Точилина. Они…
Они заслужили наказание!
И это наказание требовалось привести в исполнение немедленно. Настя вернулась в офис – любовники, уже завершив любовный марафон, распивали шампанское. Они строили планы на скорое будущее с чужими миллионами на мысе Антиб и в Монтевидео.
Настя, войдя в свой кабинет, заметила на полу пустую бутылку шампанского и усмехнулась.
– А особняк мы выстроим в средиземноморском или мавританском стиле? – спросил глуповатым тоном Эдик.
– Думаю, мой тигренок, тебе подойдет железная клетка! – заявила громко Настя и сконцентрировалась на бутылке.
Та, накреняясь, поднялась в воздух. Настя подвела ее к спине Эдика – и со всего размаху стукнула его по позвоночнику. Эдик взвыл, обернулся – и ничего не увидел: бутылка снова мирно стояла на полу.
– Что такое, мой тигренок? – спросила лениво Светлана.
– Черт, меня кто-то ударил! – заявил, растирая место ушиба, Эдик. Он оглядывался, пытаясь понять, что же причинило ему боль, но так и не мог ни до чего додуматься.
– Может, просто перенапрягся? – предположила Света.
– Лучше пойдем отсюда… Мне как-то не по себе… – заявил Эдик, но Светлана привлекла его к себе.
– А где добавка, мой тигренок? Ведь у нас всегда по два раза за сеанс любви…
Сеанс любви… Как бы не так! Сейчас вы получите сеанс кромешного ужаса от объятого справедливым гневом призрака, усмехнулась Настя.
Светлана притянула к себе Эдика, тот стал снова целовать ее, оба закрыли глаза. Настя снова подняла в воздух бутылку и прикоснулась ею к ляжке сестры, которая сразу застонала:
– Ах, да, да, именно так, мой тигренок… Как хорошо, немного повыше, прошу тебя…
Бутылка скользнула выше. Светлана забилась в экстазе, а руки Эдика вдруг наткнулись на бутылку, прижавшуюся к бедрам Светланы. Он в ужасе заорал, отскочив от женщины. Светлана, не сразу поняв, что что-то случилось, открыла глаза и недовольно заявила:
– Ну что такое, почему ты прекратил? Что за бабий визг?
– Бутылка… Бутылка… Она двигалась! Как живая! – заявил Эдик, тыкая пальцем в бутылку, стоявшую на полу.
Светлана нахмурилась:
– Это что, ролевая игра? Что ты бормочешь, мой тигренок? При чем здесь бутылка?
– Она двигалась! Она живая! – кричал тот.
Светлана соскочила со стола, подошла к бутылке, нагнулась, присмотрелась и как завизжит:
– Господи, у нее лапки! Так и есть, десять паучьих лапок вокруг донышка!
– Что, правда? Я же говорил! – прошелестел Эдик, а Светлана, хохоча, повернулась к нему.
– Ну ты и простофиля! Как бутылка может сама по себе двигаться? К ней леска не привязана, за веревочку никто не дергает!
Эдик заорал снова, так как бутылка, стоявшая на полу, вдруг накренилась – Настя переместила ее на полметра. Светлана этого не видела, так как стояла к ней спиной.
– Не ори! – сказала она, начиная злиться. – Или на тебя так шампанское подействовало в сочетании с классным трахом? Бутылка как бутылка, она не может двигаться…
И в этот момент Настя подняла бутылку в воздух и переставила ее на стол. Эдик взвыл, Светлана повернулась – и озадаченно уставилась на бутылку, которая за секунду до этого покоилась на полу.
– Это твои проделки? – спросила она Эдика. – Стараешься меня запугать, думаешь, что заберешь себе все деньги? Запомни, твои только двадцать пять процентов! Потому что ты только членом шевелил, а я стратегию разрабатывала и в жизнь претворяла…
– Светочка, клянусь, что нет! – Эдик, оказавшийся при всех своих мускулах плаксивым трусом, был на грани истерики. – Я видел, как она перемещалась! Сама! Без лапок!
– Но с крылышками! – заявила Настя и столкнула бутылку на пол.
Грохот упавшей пустой бутылки напугал обоих. Эдик завопил как резаный, а Светлана покрылась гусиной кожей. Она осторожно приблизилась к бутылке, которая от падения не разбилась, но закатилась под диван.
– Как она могла упасть? Ведь я точно не задела ее! – произнесла озадаченно Светлана, а Эдик истерично заявил:
– Я же говорил! Она как живая! Света, это какой-то кромешный ужас! Правда, что на месте этой высотки при Иване Грозном был погост, на котором казненных преступников хоронили?
– Не пори чушь! – отрезала Светлана, но тон у нее был нервный. – Надо достать эту бутылку и внимательно осмотреть. Может, это своего рода механизм, замаскированный под бутылку! Например, нам ее в офис конкуренты подсунули, чтобы за нами шпионить! Вытащи из-под дивана!
Эдик замотал головой:
– Нет, я к ней не прикоснусь!
– Достал ее из-под дивана, и немедленно! – отчеканила Светлана, и Эдик, театрально вздохнув, встал на колени и заглянул под диван.
– Она там, в углу. Кажется, застряла…
– Так выкати ее! – приказала Светлана, и Настя, находившаяся с другой стороны дивана, изо всех сил толкнула бутылку. Та вылетела и, прокатившись с грохотом через все помещение, застряла где-то под шкафом.
– Ну не так же сильно! – заявила недовольно Светлана, а Эдик, резво вскочивший на ноги, стал напяливать рубашку, руки его мелко дрожали.
– Я к ней не прикасался! Она сама! Она сама! Все, я ухожу!
– Никуда ты не уйдешь! Ты достанешь мне эту чертову бутылку зубами! Или, если надо, на член свой насадишь и извлечешь из-под шкафа! – проорала, стремительно краснея, Светлана.
