Воскобойников сомлел. Долго тискал и ласкал крепкое тело, сам не ожидая от себя такой прыти. Уснули они за полночь. Уснули в обнимку.
И проснулся он поэтому в радужном настроении, хотя Валентина уже встала и гремела посудой на кухне. Здорово!..
А еще предметом его радости был его подопечный раздолбай Серега Суворов, который надыбал такую информацию, что у Воскобойникова глаза полезли на лоб. И тут же сложился в голове план. Невероятный по своей смелости!
– Так как, Олег Иванович? – Серега смотрел на него коровьими преданными глазами. – Заработал я премию, а?
Воскобойников дал-таки ему две тысячи. Хрен с ним! Он теперь на кафе экономить станет, у него теперь дома такие обеды, завтраки и ужины!
– Заработал, молодец, – похвалил он его, тут же ухватил того за затылок. – Только об этом молчи! Не проболтайся нигде. Это может быть такой бомбой, Серега! Я могу стать не просто майором, я могу стать героем, если грамотно сработаю!
А сработать грамотно ему очень хотелось. И при этом никого не посвящать в свои дела. А начальству он доложил коротко.
– За Боголюбова, по сведениям, похлопотала какая-то баба.
– Что за баба?
– Болтают, у них раньше связь была, – соврал Воскобойников.
– Да ну! – удивился начальник. – Он же вроде правильный такой был, семейный.
– Все правильные, товарищ полковник. Однако на сторону ходят. И семейности это не убавляет, и плохими отцами они при этом не становятся.
– Согласен, – крякнул начальник и тут же убрал от подчиненного взгляд.
Многозначительное молчание оба поняли как надо. Информацию про Боголюбова начальнику пришлось проглотить, и он отпустил Воскобойникова с миром.
А тот, вернувшись в свой кабинет, тут же забил в поисковой строке в своей базе данных, которую собирал уже лет десять, имя Гладьев Алексей. И долго читал потом и перечитывал. И удовлетворенно хмыкал.
Он не ошибся! Он на верном пути! Боголюбова выдернули с зоны не просто так. Либо используют его втемную, либо просто хотят воспользоваться его настырностью и умением добывать информацию.
– Поживем – увидим, Сережа, – щелкнул пальцем по его фотографии на мониторе Воскобойников. – Вы ищите, а мы рядышком пастись станем. А как найдете, мы вас и уработаем. И тогда станет ясно… Того ли ты убил тогда, умник? И так ли уж невиновна прекрасная женщина Алика Верещагина?
Эта женщина с таким невероятно красивым именем и столь же красивой утонченной внешностью понравилась ему с первого взгляда. Он встретился с ней почти сразу после похорон ее мужа на ее территории, в добротном загородном доме с добротной дорогой мебелью. Долго извинялся и не решался задавать самые нужные и самые болезненные на тот момент вопросы. Все что-то мямлил, потел, казался себе неловким и особенно некрасивым. И еще он украдкой ее рассматривал. И чувствовал каждым нервом ее боль и одиночество. Он помнил дословно все, что она сказала:
– Нет, я не знала, что у Алексея была другая женщина.
– Нет, у нас все с ним было замечательно.
– Да, я узнала его голос по телефону. Ни на какой монтаж это было не похоже, потому что я задавала ему неожиданные вопросы, а он на них отвечал. Разве это может быть инсценировкой?
– Нет, думаю, нет, – согласно кивнул тогда Воскобойников.
– Я отвезла деньги. Нужную сумму. А они его убили! Зачем?! Почему?!
Он бы мог ей рассказать о том, что в двадцати случаях из двадцати одного похитители не оставляют в живых похищенного. Это крайне редко. Либо полиция успевает выйти на их след раньше, чем требования бывают выдвинуты, либо похищенному удается сбежать. Но зачастую похищенного убивают сразу, как похитили. А все телефонные разговоры…
Это всего лишь запись. И только.
Но он об этом ей не сказал. Она сама долгое время проработала в суде, знала обо всем. Не новичок.
Он еще задавал ей какие-то ненужные вопросы, слушал ответы, заводящие в тупик, и недоумевал.
Зачем кому-то было похищать ее мужа?! У него не было долгов. Не было сверхприбыли. Не было и конкурентов, способных так вот с ним обойтись. Заподозрил было его любовницу, но та оказалась вне подозрений. С его гибелью она теряла вообще все – размеренную обеспеченную жизнь, наряды и внимание.
– Как я теперь?! Что я теперь?! – рыдала черноглазая красавица, совсем не понравившаяся Воскобойникову. По его мнению, жена Гладьева была куда интереснее и приятнее. – Меня же теперь ни в одно приличное место без него не позовут.
В доме, по сведениям Суворова, Марина жила до сих пор. И жила, по слухам, безбедно.
А вот вдова…
Вдова вдруг не захотела, чтобы Воскобойников вел это дело. И дело передали другому. Он все списал на свою неприятную внешность. Решил, что ей противно всякий раз наблюдать потеющего в ее присутствии капитана. И быстро забыл обо всем, закрутился.
А вдова-то напомнила о себе, да каким образом!
Похлопотала, стало быть, за Боголюбова. Зачем?! Решила, что он умнее всех умных? Этот-то уголовник, который наверняка до конца не был уверен в том, что в своем деле правильно разобрался.
Воскобойников лично сомневался, почему было не усомниться Боголюбову? Времени для размышлений было предостаточно. Так что…
– Олег Иванович, – Валя мягко поскреблась в дверь спальни, заглянула с улыбкой. – Идемте завтракать.
Ее манера называть его по имени даже в постели и выкать ему без конца его умиляла.
Ай да мама! Ай да подарок сделала!
– А что у нас на завтрак, Валентина? – Он откинул одеяло и приглашающе погладил пустое место рядом с собой. – Иди сюда.
– Ой, все же остынет. – Она беспомощно оглянулась себе за спину, там была кухня с накрытым к завтраку столом.
Но и ослушаться не желала. Поэтому поспешно скинула домашний халатик, под которым оказалось лишь нижнее белье. И улеглась с ним рядышком.
– Завтрак подождет, – проговорил Воскобойников, жадно впиваясь губами в ее голое плечо…
Глава 7
Она все же посетила вчера косметический салон. Вдруг захотелось перед предстоящей встречей подготовиться, чтобы выглядеть моложавой, симпатичной. Долго с раздражением слушала рекомендации, потом читала прайс, который ей всучил на ресепшене молодой парень с манерами пидора. Потом разорвала его с матами на мелкие кусочки и выбросила в урну.
По их заключениям выходило, что с ее внешностью сделать ничего нельзя. Требуется несколько пластических операций. А если бы она и решилась на это, то ей пришлось бы выплатить этим умникам гораздо большую сумму, чем та, на которую мог претендовать Боголюбов.
– Да пошли вы! – Она снова зло выматерилась и уставилась на свое отражение в зеркале.
