И она пошла на компромисс.
Дворники перестали похищать либертийских детей и дали слово – никогда ни при каких обстоятельствах не причинять вреда Руслану в обмен на её молчание.
«Почему именно либертийские дети?» – «Свобода даёт развитие. В том числе и способностей Дворника. В вашем посёлке много плохого, но это оттого, что люди путают свободу и вседозволенность. Взрослые. Дети пока ещё не знают, что их можно спутать».
Известно ли Дворникам о её подопечной? Давно их видно не было. А может, и правда отпустить Марину? Кто знает, что у её любимого куратора на уме. Только куда она пойдёт? Либертия обречена. Разве что дать сбежать по дороге. Хотя… Нет, скорее всего, Марина не имеет к Дворникам отношения. Иначе они бы уже давно проявились. Значит, не о чем беспокоиться, пусть дальше Руслан сам разбирается с этой «мисс Амнезия». Но почему же так тревожно? Ярослава закрыла глаза. Представила себе Дворников, ставших для неё почти друзьями: рыжеволосую красавицу Анишу, сероглазого Константина в неизменном зелёном плаще. Услышьте меня, подскажите, что делать!
Молчат.
Стукнула калитка. Во двор вошёл Руслан.
– Марина готова? – спросил на ходу.
– Да. Как это Совет разрешил её забрать?
– Я сказал, что вывезу любимую женщину.
– Но…
– Где Марина?
– В доме. Послушай…
– Иди сюда, быстрее. – Он схватил её за руку, оттащил в глубь двора, за густые кусты пионов и вишнёвые деревья. Остановился, огляделся.
– Что происходит?
– Хочу кое-что сделать, но наша дорогая гостья не должна этого видеть.
Ярослава пожала плечами и вдруг поняла, всей кожей почувствовала, что задумал Руслан. Она отшатнулась. В руках у куратора Либертии блеснул пистолет.
– Постой! Выслушай, прошу, ты ошибаешься! Марина – не Дворник. Она тебе ничем не поможет, а я знаю…
Он не дослушал. Тихий щелчок, помятые пионы, чёрный локон на белом цветке.
– Прости, Ярослава. Я могу вывезти только одну женщину.
Глин Коперович взирал по сторонам скучающим взглядом. Догорали костры, обнажённые пары томно ворочались на смятой в зелёный блин траве. Кто-то спал, кто-то пялился в звёздное небо, кто-то ещё пытался оседлать партнёршу. Или партнёра. Или обоих. Куратор уехал, не дожидаясь финала соревнований. Даже участвовать в них не стал, вызвав дружный вздох – отчаяния у женской части и облегчения – у мужской. На месте Руслана Глин бы тоже сбежал. Вряд ли куратору жаль людей, но видеть гибель дела, которому отдал столько времени и сил, всегда тяжело. Впрочем, Глин, как и многие подчинённые, был уверен, что на месте начальства справился бы гораздо лучше. Жаль, ему до сих пор ни один ЭП не доверили. Недавно он пронюхал, что готовится новый проект – полная противоположность Либертии. Говорят, должность куратора вакантна. А он, Глин, у Совета на хорошем счету, вот только Руслан так некстати оказался не у дел. С одной стороны, он проштрафился, провалив проект «Либертия», и теперь вроде как не опасен, но с другой – всё-таки внук Лорда.
Глин вздохнул. Прежде чем мечтать о новом проекте, надо закончить со старым. Сегодня утром из Либертии вывезли всех детей возрастом до трёх лет и беременных женщин – под предлогом обязательного медосмотра. Дети станут материалом для следующих ЭП, их мамашам повезёт меньше. Руслан уехал со своей ненаглядной. Остальные подлежат деактивации. Меньше чем через десять минут он наденет противогаз и даст команду дюжине тайных помощников – или попросту мальчиков-на-побегушках-у-куратора – распылить «сонный яд». Большинство либертийцев ничего не почувствуют: заснут, утомлённые любовной негой, и не проснутся. Прекрасная смерть! И хорошая идея – покончить с ЭП на Дне любовных побед, собрав всех жителей на поляне Удовольствий. Тех единиц, что до неё не дошли, придётся добить вручную. Но это уже не его забота, а всё тех же побегунцев.
– Вы ведь помощник Руслана, да? – Писк под ухом раздался так неожиданно, что Глин подпрыгнул. И уставился на маленькую шатенку.
– Ты почему не… – и осёкся. Что спросить-то? «Почему не готовишься к смерти?» – Почему ты не со всеми?
– На эти соревнования, понимаешь ли, я хотела пойти с Русланом или ни с кем. Руслан нарушает правила Либертии! Ты считаешь, для куратора это допустимо? Десятки девушек хотят проводить с ним ночи, а он предпочёл родным либертийкам чужую женщину.
Глин покосился на часы. Меньше пяти минут осталось. Эту трещотку, похоже, придётся деактивировать лично. И откуда она взялась на его голову?
– …уехал, бросил нас всех. А ведь он украшение праздника. Развлекается где-то со своими красавицами. Мало нам было Ярославы, так ещё и эту приволок.
Стоп!
– С какими красавицами?
– Ты вообще меня понимаешь ли, слушаешь? С Ярославой своей и этой малахольной Мамариной. Она отклонение. И появилась вообще из ниоткуда. Так Павлуша сказал.
– Павлуша? Павел? Которого недавно деа… э-э-э… отправили в Наукоград?
– Да! Она странная. Ведёт себя как дикарка. Но Руслана, видимо, такие возбуждают.
Минута до часа «икс».
– Появилась из ниоткуда… И он с ней уехал?
– Ну да! Я же талдычу тебе об этом уже полчаса!
Тридцать секунд.
– Что ж… Тебя как зовут?
– Алиния.
– Что ж, Алиния. Спасибо за ценную информацию. А теперь посмотри туда.
– А что там тако-о-о…
Крохотная иголка вонзилась девушке в шею. Алиния охнула и села на землю. Глин нажал кнопку вызова. Пора отдавать приказ об уничтожении Либертии. Но сначала – связаться с Лордом. Ему есть что сказать старшему куратору.
Руслан летел на запад. В той части полуострова не было экспериментальных посёлков, зато стоял полузаброшенный домишко, в котором Руслан любил тайком отдыхать ото всех. Там он и собирался устроить засаду Дворникам, приманивая их на живца.
– Куда мы летим? И где Ярослава? – «Приманка» ёрзала на пассажирском сиденье. – Руслан, я чувствую, произошло что-то нехорошее.
Руслан хмыкнул. Ещё бы. Чувствует она.
– Не беспокойся, тебе ничего не угрожает, – «пока». – Яра нас скоро догонит. А может, и перегонит. Прилетим – а она уже на месте.
Марина вздохнула и немного расслабилась. Кажется. Ярослава бы сейчас вмиг успокоила эту блаженную… Ничего, и сам справится.
Через десять минут Руслан усадил птицу в небольшой впадине, забросал заготовленными ветвями – теперь с неба её не видно. Домишко стоял на холмике метрах в ста от «чайки». Бывший куратор несуществующего посёлка схватил спутницу за руку и потянул к дому. Она не сопротивлялась, хотя и чувствовалось – напряжена. Взобравшись по склону, Руслан толкнул массивную дубовую дверь – та легко открылась. «Слишком легко», – подумал он, заходя в дом. И понял, что умная мысль пришла поздно.
