Ярослава тяжело дышала, её локоны растрепались, лицо покраснело, на щеке красовалась царапина.
– Яра, ты как? В порядке? А вы? – Марина повернулась к поэту, он едва держался на ногах. – Надо отвести его домой. А лучше – в больницу. И тебе бы щёку обработать.
Ярослава кивнула и украдкой сбросила два сообщения на виз.
Медсестра накладывала повязку, рядом с ней курилась ароматическая палочка, наполняя маленькую палату запахом горелой сосны. Джонатан Юрэйк, избитый уличный поэт, чихал и кашлял, глаза его слезились от благовонного дыма. Ярослава открыла окно, впуская свежий воздух. Джонатану это не помогло.
– Простите, – обратилась Марина к медсестре. – Вы не могли бы потушить палочку?
– Зачем? – фыркнула медсестра.
– Вашему пациенту от неё плохо, вы что, не видите?
– Закончу перевязку и сделаю укол от аллергии. У меня же не пять рук.
– А не проще ли убрать это из палаты?
Медсестра подняла на неё насмешливый взгляд.
– Что-то ещё?
Джонатан раскатисто чихнул.
– В больнице не должно быть вонючих палок!
– Вы какая-то странная. Благовоние можно зажигать когда и где захочется.
Джонатан закашлялся.
– Когда хочется, значит… Хорошо.
– Марина, перестань, – тихо сказала Ярослава. – Ты ничего не добьёшься.
– Мне хочется, чтобы сюда пришла новая медсестра. Без дурацких палок и прочих вонючих штук. – Марина на секунду задумалась. – Вежливая и улыбчивая. А вы – уходите. Я. Так. Хочу!
Она повернулась к Яре.
– По-моему, всё в рамках правил.
Медсестра пожала плечами и вышла, бурча что-то об отклонениях. Марина с облегчением швырнула аромапалочку в рукомойник.
Руслан приехал, когда Джонатана перевязали, подлатали и уложили спать. Новая медсестра оказалась маленькой блондиночкой. С её лица не сходила странная, но всё же улыбка, она через слово твердила «пожалуйста» и не портила воздух всякой дрянью. Марина осталась довольна.
Ярослава же отнюдь не радовалась. Во-первых, её подопечная первый раз вышла из дома, а уже успела схлопотать репутацию «странной», чтобы не сказать хуже. Во-вторых, хмурый вид Руслана, появившегося в больничном холле, тоже не предвещал ничего хорошего. Не говоря ни слова, он схватил Ярославу за руку и оттащил в сторону.
– Ты что наделала? Я тебе как сказал? Просто следить за происходящим. Со стороны. С какого перепуга вы вмешались?
– Это всё Марина. Она захотела помочь поэту. Что я могла сделать? Она действовала по законам Либертии.
– Проклятая Дворничка. Но в больницу-то зачем было его тащить?
– А что мне оставалось? Добить? И самой стать девиацией? К тому же… Вот. – Она повернула голову, показала Руслану свежие царапины на щеке.
– Что это?
– Псих и меня достал.
– Он посмел тебя тронуть? Мою женщину?
Руслан взял её за подбородок, посмотрел на рану.
– Что ж. Возможно, всё и к лучшему. Нападение на помощника куратора – преступление похлеще убийства уличного поэта. А стихоплёт… Надеюсь, теперь у него прыти поубавится. А нет – найдём другую управу.
К дому уверенной походкой приближались четверо подростков. Марина увидела гостей с балкона и вздрогнула, узнав светлый чуб Павла. Метнулась было на поиски Ярославы, но остановилась на пороге комнаты, вспомнив слова Руслана. Тот велел ей не высовываться, пока гости не уйдут.
После происшествия с поэтом Марина заявила куратору, что не хочет больше сидеть взаперти в ужасной синей комнате. Сказала, что по правилам Либертии он не может её заставлять. Руслан подошёл вплотную и прошипел в лицо: «Что ещё ты мне расскажешь о правилах?» Впрочем, всё же разрешил переселиться в спальню на втором этаже, рядом с Ярославой. Однако его взгляд говорил: следующее «хочу» закончится для Марины печально.
Потому она и остановилась в раздумьях. С одной стороны, по законам Либертии она имеет право немедленно увидеть Ярославу или даже поздороваться с Павлом и компанией. С другой – очевидно, что желания Руслана перевешивают хотелки всех либертийцев, вместе взятых.
И всё-таки она решилась.
Осторожно приоткрыла дверь, вышла в коридор, прокралась к лестнице и присела, согнувшись, у перил. Из кухни доносились голоса. Судя по аромату свежезаваренного кофе, Ярослава тоже принимала гостей. Марина сползла на несколько ступенек вниз. Прислушалась.
– …давно за вами наблюдаю. Управлению нужны свежие люди – молодые, решительные, смелые.
Раздался довольный смешок.
– Я так понял, все вы хотите увидеть Наукоград и влиться в ряды тех, кто решает судьбу Либертии и, – Руслан выждал пару секунд, – не только её? Тогда у меня для вас пробное задание. В Либертии, к сожалению, обнаружились отклонения. Данила Клин опасен для общества, он полностью доказал это три дня назад, в воскресенье, когда напал на моего помощника. По правилам, никто не может запретить ему избивать и убивать, но и оставлять, хм, всё как есть – преступление против мирных людей. Открыто я ничего сделать ему не могу. Но мои тайные помощники – вполне.
Наступила многозначительная тишина. Затем послышался голос Павла.
– Значит, вы хотите, чтобы мы…
– Сделали то, что посчитаете нужным. Этот человек должен исчезнуть из Либертии. Как именно, решать вам. Сейчас Данила с сыном в пятом сельскохозяйственном ангаре. Звукоизоляция там хорошая, уж не сомневайтесь. Рядом – поле, если пожелаете убрать за собой. Времени у вас до утра. И разумеется, тот, кто не хочет идти на это задание, может отказаться, претензий никаких не будет.
Марина недоумённо моргнула. Данила с сыном.
С сыном?
Закружилась голова. Дрогнула реальность. И Марина как наяву увидела – край посёлка, четыре прямоугольные постройки для хранения овощей, зерна, фруктов. И пятая стоит немного особняком. Внутри – Данила с маленьким Артёмкой удивлённо взирают на серые, слегка выпуклые стены, у мальчишки на ноге почему-то треугольный ожог. Он дёргает отца за рукав и говорит, что хочет домой поиграть с утюгом. С утюго-о-ом. Поигра-а-ать.
– Господин куратор, – голос Ярославы пробивается словно сквозь вату, – вы уверены, что психика мальчика не поддаётся коррекции?
– Шансы – пятьдесят на пятьдесят. Мы не можем рисковать.
Марина вскочила и бросилась в комнату. Кажется, зацепила по пути напольную вазу. Шум от падения наверняка услышали. Но ей было всё равно.
– Ярослава, ради всего святого, объясни, что происходит?
Руслан остался с «тайными помощниками», чтобы дать им последние инструкции, а она поднялась к себе, желая отдохнуть. Не тут-то было. Марина набросилась с расспросами, стоило зайти в комнату. Яра устало вздохнула.
