– Так чего вы хотели, Илларион Константинович? – пережевывая отбивную, спросил Макс.
– Давай немного утолим голод, а потом поговорим о деле. Думаю, что на пустой желудок решать важные дела – это неправильно.
– Признаться, я сильно проголодался.
– Это видно невооруженным глазом.
Покончив с отбивными и картофелем, Забродов взглянул на Растаева и сказал:
– У меня к тебе очередная просьба.
– Что-то нужно проверить на суперкомпьютере?
– Твоя интуиция тебя не подводит.
Забродов глянул по сторонам и продолжил, приблизившись к Растаеву:
– Мне нужно узнать, какие коммерческие нефтегазовые компании из России получили наибольшую прибыль после падения самолета на газопровод в Курской области, а также после взрыва трубы газопровода, идущего по дну Балтики, и последних событий в Иране, я имею в виду беспорядки, устроенные в этой стране оппозицией. Сможешь это сделать?
Макс ответил не сразу. Зная его врожденную осторожность, Забродов терпеливо ждал.
– Я догадываюсь, почему вы этим интересуетесь, – наконец произнес Макс.
– Я никогда не сомневался в том, что ты сообразительный малый, собственно, поэтому я и обращаюсь к тебе с просьбами, и доверяю. К тому же ты компьютерный гений и знаешь много такого из этой области, о чем я даже не догадываюсь.
– Спасибо за добрые слова, Илларион Константинович, но, если говорить о данных, которые вы хотите получить, сделать это будет сложно.
– Я знаю. Мне этой задачи не осилить, – честно признался Забродов.
Растаев снова замолчал, напряженно размышляя. После долгой паузы он сказал:
– Всякое может случиться, Илларион Константинович. К примеру, меня вычислят.
– Я отлично осознаю всю сложность того, о чем прошу. Если, не дай бог, тебя вычислят, скажешь, что это я тебе приказал. Я ведь являюсь руководителем группы «В». Так что смело вали все на меня. Это будет моя проблема, если что, а не твоя.
– Хорошо, я понял, – кивнул Макс.
– В общем, об этом не беспокойся, сосредоточься полностью на выполнении задачи.
– Вас интересуют названия компаний и суммы прибыли?
– Это первое и самое главное. Но, конечно же, если ты, Макс, узнаешь больше, вплоть до того, где живет глава той или иной компании, его мобильный телефон и так далее, это будет просто замечательно.
– Не обещаю, но очень сильно постараюсь сделать то, о чем вы просите.
– Макс, хочу, чтобы ты знал: это очень важно для меня.
– Я понимаю.
– Будь осторожен, я очень рассчитываю на тебя и твои способности.
– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Растаев.
После ужина и разговора они разъехались по домам.
В воскресенье Забродов решил навестить Крачкова. И хотя прошло всего три дня, как Михаил Михайлович поселился в «казарме», Илларион хотел удостовериться, что с ним все нормально. По пути он заехал в магазин, купил для Крачкова теплый шерстяной свитер, из продуктов – хлеб, а также любимые им сыр и копченую колбасу.
Погрузив все это в «лендровер», Забродов направился в сторону Кольцевой дороги. Светило яркое солнце, видимость была отличная, так что ехать было одно удовольствие. Но Иллариону было не до зимних красот, он думал о том, сможет ли Макс выполнить его задание. Такого рода информация даже для АСБ может оказаться недоступной. Илларион чувствовал: если Растаеву удастся добыть информацию о нефтегазовых компаниях, то он, Забродов, ухватится за нужную нить и, потянув ее, сможет решить головоломку. «Только бы у Макса все получилось», – словно кому-то внушая, эти слова Илларион несколько раз повторил вслух.
Размышляя, он едва не пропустил нужный поворот. Повернув на проселочную дорогу, «лендровер» стал углубляться в лес и вскоре остановился напротив домика. Забродов заметил в окне лицо Крачкова, который узнал машину и помахал хозяину рукой.
Крачков тут же появился на крыльце.
– Не ожидал вас сегодня увидеть, Илларион!
– Добрый день, Михаил Михайлович.
– Рад встрече с вами.
– Пойдемте в дом, я вам тут кое-что привез.
– Да у меня всего хватает, Илларион.
– Ничего, запас беды не чинит.
В доме Забродов выложил на стол съестные припасы.
– О, за колбасу и сыр огромное спасибо. Это моя любимая еда.
– Ешьте на здоровье, но это еще не все, – сказал Забродов. Он извлек из спортивной сумки серый теплый свитер и протянул Крачкову: – Это вам, Михаил Михайлович, чтобы не мерзли в своем пальтишке, гуляя по лесу.
– Не знаю, как вас благодарить. Вы все подмечаете.
– Никаких благодарностей, потому что это подарок.
– Давайте я вас чайком угощу, – Крачков включил электроплитку.
– От чая не откажусь, – бодро сказал Забродов и присел за стол.
– Сейчас нагреется.
– Как вам здесь, Михаил Михайлович? Не скучаете в одиночестве? – поинтересовался Забродов.
– Как можно скучать в санатории? Здесь столько белок, с одной я уже подружился, подкармливаю ее хлебушком. Да и некогда мне скучать. С утра подтоплю печь, воды принесу, уберу перед домом снег или подмету. Словом, аппетит нагуляю. А затем завтрак готовлю. Поем и на два-три часа отправляюсь погулять. Думается здесь просто великолепно, мысли светлые приходят. А после прогулки чувствуешь себя свежим и отдохнувшим. Затем обед, послеобеденный сон, потом снова подтапливаю печь. Вечером читаю поэмы Пушкина. Нашел тут книжку.
– Да, как-то летом, более года назад, я привозил и читал здесь поэмы Александра Сергеевича. Оказалось, что книга вам пригодилась.
– В общем, день наполнен трудами, заботами и размышлениями. Хорошо, что вы меня сюда привезли.
– Рад, что вам понравилась жизнь в моей «казарме».
– Знаете, Илларион, настолько понравилась, что я задумался, а не купить ли мне где-нибудь в Подмосковье похожий скромный домик. Зиму я мог бы проводить в Москве, а все остальное время в своей «казарме». Как вам моя идея? – разливая чай в кружки, спросил Крачков.
– Идея отличная. Здоровья и долголетия такая жизнь вам точно прибавит. А пока не приобретете свой дом, пожалуйста, живите у меня, я сейчас редко сюда приезжаю, тем более с ночевкой.
– Да, когда работаешь в АСБ, времени на личную жизнь и отдых практически не остается. – Крачков нарезал хлеб, сыр, колбасу. – Давайте потрапезничаем вместе, – предложил он.
– Грешно отказываться от хорошей компании, – ответил Илларион и, положив на хлеб сыр и колбасу, стал медленно жевать.
– В этом деревенском доме даже еда кажется намного вкуснее, чем в московской квартире, – заметил Михаил Михайлович.
