– Мы полетим на военном самолете? – осведомился Забродов.
– Нет, на гражданском, обычным рейсом. Билеты вам вручит Котляренко.
– Понятно, Федор Максимович, – сказал Забродов.
– Цель вашей миссии – помочь ФСБ распутать один клубок. Ее сотрудники полагают, что в Грозном создана террористическая организация, которая готовит ряд терактов на важных государственных объектах Чечни с целью дестабилизировать внутреннюю ситуацию в республике. Словом, вам предстоит большая аналитическая работа. Надеюсь, вы с ней успешно справитесь. Детали вам объяснят на месте. Вопросы есть?
– Все ясно, Федор Максимович, – ответил за обоих Забродов.
Макс, задумавшись о чем-то, машинально кивнул.
– Вот и прекрасно. Командировка предстоит серьезная и ответственная, впрочем, как и всегда. Так что можете пораньше сегодня уйти с работы, подготовиться и хорошенько выспаться. На этом все, можете идти.
Забродов и Растаев поднялись на лифте вверх. Едва они вышли, как Макс потянул Иллариона в сторону, к окну.
– Я хотел бы поговорить, – оглянувшись по сторонам, сказал он.
– Что случилось? – понизив голос, спросил Забродов.
– Что-то все это мне не нравится.
– В смысле?
– В командировку на гражданском самолете… Предчувствие какое-то не очень.
– И что ты предлагаешь, Макс? Идти до Грозного пешком, на своих двоих?
– Я серьезно, Илларион Константинович. Я, как животные перед землетрясением, чую беду.
– Ладно тебе, Макс, не нагоняй жути раньше времени.
– Я как вспомню Фемидина, все у меня внутри сжимается. Человек полетел в командировку… Нет, если на военном самолете, я не против. Военные есть военные. Больше надежности.
– Тогда ты можешь остаться, только попробуй объяснить свои страхи и опасения Асташеву.
Растаев вздохнул, словно поднял что-то невероятно тяжелое, и сказал:
– Что тут скажешь…
– Не переживай заранее и не сгущай краски. Обычная командировка, слетаем и вернемся обратно, – подбодрил подчиненного Забродов.
– Будем надеяться.
После обеда Котляренко вручил Забродову и Растаеву авиабилеты.
На следующее утро Илларион, как обычно, вышел на пробежку. Пробежав несколько километров, он свернул к школьному стадиону, где сделал несколько подходов к турнику, подтягиваясь разными хватами. После этого он, как говорится, на одном дыхании отжался сотню раз и медленно, трусцой, побежал к дому. Мышцы приятно побаливали. «Отличная тренировка перед перелетом», – вдыхая полной грудью свежий воздух, подумал Илларион.
Неподалеку от дома он заметил припаркованный к краю тротуара темно-синий «БМВ». В автомобиле сидел мужчина в черной вязаной шапке, он сосредоточенно читал какую-то газету. «Стоп! Вчера вечером эта машина сопровождала меня, когда я ехал с работы домой. Подозрительно все это», – подбегая к подъезду, подумал Забродов.
Илларион принял душ, плотно позавтракал, оделся, вышел из квартиры и спустился по лестнице на один пролет. Он остановился у окна и позвонил Растаеву по мобильному телефону.
– Привет, Макс. Не разбудил? – спросил Илларион.
– Пока еще не понял. Я только что проснулся, рассматриваю потолок, – заспанным голосом ответил Растаев.
– Прохладный душ будет для тебя в самый раз. Но я звоню не по этому поводу. Ты во сколько собираешься приехать в аэропорт?
– А в чем дело? – настороженно поинтересовался Макс.
– Все нормально, расслабься, просто хочу убедиться, что ты не опоздаешь.
– Я приеду… – растягивая слова, начал говорить Растаев. – А который сейчас час?
– Около восьми утра, приятель, – взглянув на часы, ответил Забродов.
– Короче, часиков в одиннадцать я подрулю.
– Можешь так не торопиться, давай подъезжай в одиннадцать тридцать. Встречаемся на входе в аэропорт. Договорились?
– Идет, только объясните, для чего это?
– Просто так, смотри не забудь.
– Не забуду, в одиннадцать тридцать, – повторил Растаев и отключил мобильный телефон.
Забродов вернулся в квартиру и подошел к окну на кухне. Темно-синий «БМВ» по-прежнему стоял неподалеку от дома. Почитав книгу, Илларион стал собираться. Он вызвал к подъезду такси. И вскоре таксист, веселый молодой парень, уже рассказывал ему какой-то анекдот. Однако Забродову было не до веселья. Делая вид, что очень внимательно слушает, и улыбаясь, Илларион поглядывал в зеркало заднего вида. Как он и предполагал, темно-синий «БМВ» «нырял» в потоке машин, неизменно следуя за такси. Неподалеку от аэропорта Илларион попросил водителя остановиться.
Забродов расплатился, закинул спортивную сумку на плечо и, не торопясь, направился в сторону аэропорта. На часах было одиннадцать двадцать. Вскоре подъехал и Макс.
– Я вовремя, как и договаривались, – Растаев пожал Забродову руку.
– Ну что, пошли, – оглядевшись по сторонам, сказал Илларион.
Его взгляд задержался на бритоголовом мужчине с аккуратной, подстриженной бородкой. Их взгляды на секунду встретились в невидимой для посторонних дуэли. Затем в толпе промелькнула темная вязаная шапочка. «Безусловно, это водитель “БМВ”», – подумал Забродов.
– В чем дело, Илларион Константинович? – уловив заминку своего начальника, спросил Макс.
– Да так, все нормально, просто заметил одного старого знакомого.
– Понятно.
Они вошли в здание аэропорта и направились к регистрационной стойке для прохождения регистрации. Несмотря на то что в зале ожидания было многолюдно, Забродов все же заметил бритоголового и «вязаную шапочку». «Видимо, дела совсем хреновые и Макс волновался не зря», – размышлял Забродов. Когда они ждали своей очереди в пункт досмотра пассажиров, он наклонился к Растаеву и шепнул:
– Ничего не спрашивай, просто иди за мной.
Илларион вышел из очереди и скользнул вправо. Макс последовал за ним. Они вошли в какое-то небольшое помещение. Забродов закрыл дверь.
– Что происходит, Илларион Константинович? Мы же опоздаем на самолет!
– Никуда мы сейчас не полетим, – твердо сказал Забродов.
– Нас же уволят. Я ничего не понимаю!
– Слушай и молчи, – жестко перебил Илларион. – Я заметил по пути сюда «хвост». Кто эти люди, не знаю. Но они нас «ведут».
– То есть вы считаете, что нам что-то угрожает? – Макс перешел на шепот.
– Я не Нострадамус, конечно, но береженого Бог бережет. Что-то тут не так, Макс. Не могу объяснить, но то, что нас «пасут», – факт. В этом я не сомневаюсь.
– Вы хотите сказать, что с самолетом что-то случится? – побледнев, спросил Растаев.
