— Кактус! Кактус! — вопила Матильда.
В самом деле, у дороги рос громадный, в два человеческих
роста кактус, совершенно такой же, как у нас на кухне. Тетя Липа называет его
опунцией. Только тут он был весь опутан какой-то травой, чуть не до самой
верхушки. Его колючие лопатки едва пробивались сквозь траву. Разумеется, мы
сфотографировались на его фоне. А потом, обо всем забыв, полезли к деревьям. Я
сорвала апельсин, очистила и сунула первую дольку в рот. И тут же Мотька
воскликнула:
— Сроду такой вкусноты не ела!
Действительно, свежие апельсины были необычайно сочными,
сладкими и распространяли головокружительный аромат.
— Девчонки, вы все-таки смотрите иногда под ноги, тут
змеи бывают! — посоветовал Шура.
— И арабы! — добавила Мура.
Но про арабов я уже слушать не стала, а сразу рванула сквозь
колючие кусты на дорогу. Змей я боюсь больше всего на свете, даже по телеку не
могу на них смотреть.
Мальчишки заржали.
Кажется, Матильде перспектива встречи со змеей тоже не очень
понравилась, и она скоро присоединилась ко мне. Мальчишки и Мура тем временем
набивали апельсинами два пакета.
— Вот, возьмете в Тель-Авив. А мы на них уже смотреть
не можем! Володька глянул на часы.
— Девчонки, пора нам ехать, уже полвторого!
— А обед? — всполошилась Мура. — Мама
наверняка там стряпню развела. Успеете!
— Да в крайнем случае папа вас на машине
отвезет, — успокоил нас Шура.
Действительно, Мария Валерьевна даже слушать не пожелала о
нашем отъезде. Она велела Володьке позвонить Жене и предупредить, что мы
приедем только вечером, на машине. Оказывается, она уже успела позвонить Давиду
Львовичу на работу, и он пообещал доставить нас домой.
— Шурка, ты пока выжми гостям сок, а через полтора часа
приедет Додик, и будем все вместе обедать. Ася, как твой дедушка поживает? У
него в прошлом году был концерт в Иерусалиме, но мы не смогли поехать, у Додика
машина сломалась. Так жалко было.
— Дедушка женится! — с гордостью заявила я.
— Женится? — ахнула Мария Валерьевна. — На
ком?
— На Ниночке. Она живет в Париже, но сама русская,
бывшая балерина «Гранд-опера».
— Ну надо же! А как мама к этому отнеслась?
— Сначала плохо, а когда Ниночка приехала, то они
подружились.
— Слава богу! А где ж они жить-то будут?
— Не знаю, у деда ведь все время гастроли, она с ним
ездит.
— Тут несколько месяцев назад передавали из Милана «Дон
Карлоса». Как же он пел, заслушаешься!
Мы болтали, смеялись, вспоминали Москву и общих знакомых, а
Римма Львовна сидела в сторонке, погруженная в свои, видимо, невеселые мысли.
Потом приехал Давид Львович. И нам пришлось снова рассказывать о том, как мы
тут очутились.
— Ну и пигалицы! (Он всегда звал нас с Матильдой
пигалицами.) Ну и молодчины! Просто не девчонки, а Петровка, 38! — то и
дело восклицал он. — А что, кроме вас, всю эту шелупонь никто уже не
ловит? Ай да пигалицы! Хотя какие вы пигалицы? Вы уже, можно сказать, невесты!
Вечером, когда мы прощались, Курица вдруг тихонько
обратилась ко мне:
— Асечка, можно тебя на минутку?
— Да, конечно, Римма Львовна!
— Деточка, мне очень-очень нужно с вами поговорить. Я
попала в ужасное положение и просто не знаю, к кому обратиться. Своих пугать не
хочу, а что делать, ума не приложу. Вы такие умные девочки, может, что и
присоветуете… Я приеду в Тель-Авив, тогда поговорим. Вы в воскресенье свободны?
— Ой, нет, у нас экскурсия в Иерусалим. Давайте в
понедельник! Это не слишком поздно?
— Не знаю, надеюсь, что нет. Хорошо, я тогда вам
позвоню, и договоримся, где встретиться, я, правда, совсем Тель-Авива не знаю…
— Не беда, мы встретим вас на автобусной станции, мы
рядом живем.
— Вот спасибо! — прошептала она.
— Тетя Римма, ты чего там с Аськой шепчешься? —
ревниво спросила Мура.
— Мы просто прощаемся, — быстро сказала я.
Мы спустились к машине, попрощались со всеми, условившись,
что Шура е Мурой приедут в Тель-Авив, и мы вместе проведем целый день. А
Володька с Шурой уже стали закадычными друзьями.
Давид Львович доставил нас домой и сразу уехал. Мне не
терпелось обменяться впечатлениями с Мотькой и Володей. Дома никого не было.
Женя куда-то ушла.
— Ну, что будем делать? — спросил Володька, едва
мы вошли в квартиру.
— Курица хочет нам все рассказать! — сообщила я о
своем разговоре с Риммой Львовной.
— Значит8 она на нас надеется! — воскликнула
Мотька.
— Это уж точно, — согласился Володя. — И мы
попытаемся ей помочь. У меня есть одна идея…
— Какая?
— Кажется, она говорила, что улетает опять вместе с
вами, одним рейсом, в следующее воскресенье?
—Да!
— Значит, надо отправить ее раньше! Поменять билет и
отправить, скажем, в четверг или пятницу, но это при условии, что Вальчик
обратится к ней в последний момент!
— Идея не слишком удачная, — сказала я.
— Почему?
— Потому! Сам подумай, ну, улетит она, так он в Москве
ее найдет, и неизвестно еще, что с нею сделает!
— Ты права, — признался Володька. — Тогда как
же нам быть?
— Во-первых, я считаю, мы должны выяснить, что он хочет
отправить в Москву, во-вторых, где он живет! Это для начала. А там посмотрим.
Время у нас еще есть, хоть и не слишком много.
— Завтра вечером он встречается с Арье. Мы проследим за
ним и скорее всего выясним, где он живет, — сказала Мотька.
— Завтра вряд ли, — заметил Володя.
— Почему? — удивились мы.
— В субботу вечером такой тип скорее всего куда-нибудь
навострит лыжи.
— Куда? — не поняли мы.
— В какой-нибудь кабак! Попьет кровушки у Арье, и айда
с девочками веселиться.
— Наверное, ты прав, — задумчиво проговорила
Мотька.
— Интересно, что завтра будет? Отдаст ему Арье деньги
или нет? — сказала я.
— Мне кажется, нет… Постойте, у меня идея! —
воскликнула Матильда. — В зависимости от того, что будет завтра… Короче,
если Царь зверей отдаст Вальчику деньги, он будет свободен, и нам тут делать
нечего, а если нет, то… Вальчик сказал, что тогда во вторник он полетит в
Москву. В таком случае я предлагаю поговорить с Арье начистоту, предложить ему
нашу помощь.
— А что, мне твоя идея нравится! — одобрил
Матильду Володька. — По крайней мере мы поймем, что и как Вальчик
переправляет через границу и к моменту отъезда Курицы уже будем во всеоружии.
