Обстановку разрядить удалось, но ничего интересного Жила не рассказал. Ролана он уже неделю не видел и ничего про его дела не знает. А чужие неприятности его вообще не волнуют – у него и своих хватает.
– Я, например, завязал, начальники, – с преувеличенной горячностью заявил он. – Встал на путь исправления, как у вас говорится. В честный бизнес вот собираюсь податься. А вы мне по новой жизнь поломать хотите. Беспредел это!
– Не бросайся словами, – предупредил Гуров. – Никто на твою жизнь не покушается – пока, по крайней мере. А вот Ролан, тебе знакомый, на волоске висит. Есть информация, что он Джиттеру дорогу перешел. Слышал про такого?
Недоверчивый взгляд Жилы убедил его, что тот ничего про Джиттера не слышал. Кажется, Жила уяснил только одно – милиция разыскивает Ролана, используя для этого всякие выдумки. Можно было надавить на упрямого Жилу и, как предлагал Крячко, посадить под любым предлогом в камеру – до тех пор, пока у него не развяжется язык, но Гуров не хотел идти этим путем. Мало того, что это было не слишком красиво, но к тому же совсем не эффективно. Пока упертый Жила разговорится, Ролан найдется сам по себе. Поэтому Гуров сдержал этот порыв и лишь предупредил Жилу:
– До сих пор твоя личность нас ни с какого боку не интересовала, Жила, но если ты сегодня нас обманул, тогда пеняй на себя! Тогда я твою биографию до последней запятой вызубрю. Вставать утром с твоим именем буду. Вот тогда ты узнаешь, что такое настоящие неприятности!
По его тону даже упрямый Жила понял, что шутки кончились и этот суровый, с седыми висками полковник сдержит свое обещание.
– Ну что вы, начальники, меня прессуете? – заныл он. – Что я вам, нянька – Ролана за ручку на горшок водить? Ну, бывает, видимся мы… Так не был он у меня уже неделю, падла буду! Где он ходит, я не знаю. Попробуйте к бабе его заглянуть – она в Северном Тушино живет, домик у нее там напротив леса…
– Спасибо, что подсказал, – ехидно заметил Крячко, в душе досадовавший на Гурова за его либерализм. – Обязательно заглянем. А потом опять к тебе, да?
– Зачем ко мне? – забеспокоился Жила.
– Затем, что нет его там, дубина! – сердито сказал Крячко. – Чего бы мы к тебе сейчас приперлись? Думаешь, так увлекательно слушать твое вранье? Да я бы с удовольствием тебя еще сто лет не видел!
Жила растерянно пожал плечами – опять запахло задержанием, а в камеру ему совсем не хотелось.
– Да вот ни слова не соврал, начальники! – с жаром сказал он. – Как на духу. Не видел я Ролана уже неделю…
– Хорошо, теперь если увидишь, звони, – перебил его Гуров, протягивая визитную карточку с номером служебного телефона.
Жила взял картонку как гремучую змею и, даже не прочтя текста, продолжал держать на вытянутой руке, с тревогой глядя на Гурова. Тот понял, что, едва они выйдут, карточка отправится в мусорное ведро, но больше ничего не сказал.
Зато сказал Крячко. Садясь в машину, он не выдержал и заметил:
– С твоей гуманностью, Лева, мы далеко не уедем. Этот фрукт, даже обкуренный, не станет звонить по милицейскому телефону. Ему это, говоря профессиональным языком, западло. Его на месте дожимать надо было. Но тебе, я вижу, больше нравится по жаре под пулями бегать…
– Бегать мне вообще не нравится, – ответил Гуров. – Только толку от твоего Жилы все равно никакого. Ничего он не знает. Или делает вид, что не знает, а это для нас сейчас одно и то же, потому что сейчас главное – время. А оно уходит, и шансов услышать что-то про Джиттера у нас все меньше и меньше…
В кармане Крячко мелодично пропел мобильник.
– А ну как сейчас и услышим! – мгновенно меняя тон на оптимистический, провозгласил Крячко и быстро достал трубку.
Гуров посмотрел на него с сомнением – по нужному поводу сейчас могла позвонить только Галина Ивановна, но для ее звонка, по мнению Гурова, было еще рановато. И к тому же звонить она должна была на его телефон.
– Что?! – вдруг завопил Крячко, подпрыгивая на месте. – Ты где, скотина?!
Гуров быстро наклонился поближе к другу и услышал шелестящий далекий голос. Он казался нереальным, но Гуров узнал его моментально. Это был голос Ролана.
– Извините, товарищ полковник, что так вышло, – торопливо произнес он. – Я не со зла, сами понимаете, просто у меня выхода не было. С бритвой у горла танцуешь. Рад, что с вами все в порядке. А-а… другой товарищ полковник?
– Постой! – заорал Крячко, в азарте стукая кулаком по приборной панели. – Ты где?
– Я, товарищ полковник, временно на дно ухожу. Еле вырвался. Теперь долго не появлюсь – пока вы этого не возьмете…
– Как же мы его возьмем, гад, когда мы не знаем… – простонал Крячко.
– Все, товарищ полковник, отключаюсь, – печально перебил его Ролан. – Не могу больше говорить. Да и сотовый у меня дерьмо, слышу вас плохо. Ну, всех благ!
Крячко поднял на Гурова негодующие глаза:
– А? Ты слышал? Всех благ! И отключился, скотина! И ничего не сказал!
Глава 6
В офисе господина Курбатова к визиту Гурова отнеслись очень серьезно. И вообще все здесь было предельно солидно и основательно, начиная от массивных, темного дерева шкафов и кончая неторопливо прохаживающимися в холле молодцами – то ли референтами, то ли телохранителями, габаритами и увесистостью те же самые шкафы напоминающими.
О спортивном прошлом хозяина, штангиста-тяжеловеса, напоминали развешанные во всех помещениях дипломы с золотистыми буквами, фотографии в рамках и копии чемпионских медалей на ленточках. Даже молодая симпатичная секретарша в приемной своей крепкой точеной фигурой недвусмысленно демонстрировала склонность к бодибилдингу.
Гурову не стали объяснять, что начальство только что прилетело из-за кордона, что оно по горло занято и что вообще не хочет беседовать с милицией без адвоката. Здесь привыкли преодолевать боль и встречать опасность лицом к лицу. Помощник Курбатова – сумрачный, с крутой шеей и налитыми плечами парень – вежливо выслушал Гурова и попросил немного подождать, пока он доложит хозяину.
Доклад действительно занял совсем немного времени, и помощник сообщил, что Курбатов готов уделить Гурову четверть часа, если он согласен подождать еще минут пять, пока тот закончит неотложные дела.
Гуров не возражал. Честно говоря, он ожидал худшего приема и на него настраивался. Столь теплая обстановка могла, как ни странно, свидетельствовать как об уважении господина Курбатова к закону, так и об обратном. Вполне возможно, что Курбатов и в самом деле действовал как борец и от неприятностей не бегал.
Время ожидания Гуров заполнил отрывочными воспоминаниями о последних событиях. Самым ярким из них было то, как отреагировал генерал Орлов на доклад о новом покушении на своих подчиненных. На фоне этой реакции поблекло и само покушение и даже предательское бегство Ролана. Генерал покрыл Гурова и Крячко таким изощренным матом, какого они оба, несмотря на свою долгую жизнь, отродясь не слыхивали. Век живи – век учись, заключил по этому поводу Гуров. Иных выводов из генеральских речей сделать было невозможно. Собственно говоря, Орлов просто был растерян. Назойливость неведомого киллера никак не вписывалась в его концепцию розысков аферистов из «Дороги будущего». Да и в гуровскую, откровенно говоря, тоже. Финансовых пирамид в наше время развелось больше, чем египетских, но при всей беспринципности и жадности их основателей особой кровожадностью они не отличались, предпочитая решать возникающие проблемы с помощью бешеных «бабок», которых было более чем достаточно. Зачем аферисту взваливать на себя мокрое дело? Этого Гуров не мог понять никак. Ведь если впоследствии будет установлена связь между Валеевым и киллером, покушавшимся на представителей власти, Валееву будет обеспечена очень серьезная статья. И никакие деньги ему уже не помогут.
