– Да, если бы не учительша наша… Она всю жизнь
краеведением занималась, у ней при школе музей был, а как школу перевели в
новое здание… Сперва хотели и там музей открыть, экспонаты перевезли, а потом…
Марью Семеновну на пенсию ушли, постепенно все растеряли, разворовали… Мало у
кого интерес к прошлому есть. А если и есть, одни беды от него. Вон, кабы не
тот интерес, была бы сейчас Марья Семеновна здоровехонькая…
– Как это? – не понял Стас.
– А так… Приехали неделю назад к ней какие-то люди,
двое… Мужчина и женщина, с виду приличные, культурные, а на деле…
– Что? – испуганно спросила Даша.
– Да я точно не знаю, что тут было… Только впустила я
их, они с Марьей Семеновной поговорить хотели, а сама по делам ушла. . А как
вернулась, батюшки светы, гляжу, лежит учительша на полу без сознания, белая
вся… Ну, я за врачихой побежала, тут неподалеку живет. Она учительше укол какой-то
вкатила и говорит: в больницу ее надо, приступ у ней. Меня как что-то стукнуло:
думаю, не иначе эти культурные старуху довели. Ну, отвезли ее в больницу, я к
ней на другой день прихожу, она уже в сознании. Спрашиваю, как да что, а она,
голубка, молчит. Только глаза такие… испуганные. Я спрашиваю, что за люди,
мол, приходили, а она шепчет: не спрашивай, Люба, я хочу про них забыть… Что,
говорю, они вам сделали? А она только головой мотает…
– А вы в милицию не обращались? – спросил Стас.
– Да какая там милиция! Станут они такими делами
заниматься! Скажут, померещилось старушке невесть что… На ней ведь ни синяков,
ни ушибов не было, а что она испугалась, так это ее личное дело…
– Так вы и не выяснили, чего эти люди от нее хотели?
– Постепенно вытянула из нее – историей, говорит,
интересовались, что раньше в этом доме было!
Даша и Стас переглянулись.
– А теперь, вот и вы, гляжу, этим домом интересуетесь! –
усмехнулась Люба.
– Значит, вы думаете, те люди чем-то напугали Марью
Семеновну?
– Что ж тут думать, и так ясно. С ней никогда прежде
таких приступов не было, она вообще здоровая старуха была. Прямо на редкость.
И дрова сама рубила, и снег расчищала, и все ей нипочем. А тут…
– А она одна живет? – поинтересовалась Даша.
– Раньше одна жила, а потом вот нас с Ленкой к себе
пустила, мы же вроде как беженцы, из Таджикистана, хотя я тут родилась и
училась в этой школе, а потом замуж за офицера вышла… Он погиб на границе, а мы
сюда вернулись, только мама моя померла уж к тому времени, а отец на другой женился,
и мы вроде как лишние стали, а учительша нас к себе пустила, дай ей Бог
здоровья.
– А вы нам дом не покажете? – не без робости
спросил Стас.
– Отчего не показать, покажу!
– Здесь раньше школа была, это понятно, а вот где…
барский дом был, вы не знаете? – осведомилась Даша.
– Барский дом в войну сгорел! Там детская колония
была… Говорят, сами колонисты и подожгли… Ладно, пошли, покажу вам дом!
– Вот спасибо, а то нам скоро уже уезжать пора! –
сказал Стас.
Люба провела их по дому, но сколько они ни смотрели, красной
печи нигде не обнаружили.
«Странно», – подумал Стас. Но решил пока ничего не
спрашивать. Да и Люба скорее всего не знает.
– Скажите, а Марью Семеновну можно в больнице
навестить? – спросил он.
– Зачем? – насторожилась Люба.
– Поговорить, узнать, о предках…
– А уж дождаться, пока человек из больницы выйдет,
невмоготу?
– Понимаете, Любовь Петровна, сейчас у нас каникулы… А
потом…
– А когда ее выпишут? – спросила Даша.
– Думаю, дней десять ее там продержат.
– Ну, вот видите! Любовь Петровна, нам за один день
никак не успеть, вы нас пустите переночевать?
– Переночевать?
– Ну да! Сейчас нам уже пора бежать на автобус, времени
совсем мало…
– А Даша, она тебе кто?
– Двоюродная сестра! – поспешила ответить Даша.
– Правда, что ль?
– Честное слово! – воскликнула Даша.
– Ну что ж, приезжайте. Если меня дома не будет,
зайдите на почту, я там телефонисткой работаю.
Они стали прощаться.
– Спасибо вам большое! – проникновенно сказала
Даша.
– И когда же вы приедете? – поинтересовалась
Люба.
– Не забудьте ветчинки привезти! – крикнула
Ленка.
– Молчи, бессовестная! – напустилась на нее
мать. – Можно подумать, голодная ходишь!
– Ветчинки хочу!
– Привезем! – засмеялась Даша.
– А приедем мы скорее всего послезавтра, – сказал
Стас.
«Почему именно послезавтра?» – подумала Даша, но
промолчала.
Глава V. Мнимый слепой
Выскочив за калитку, они бегом бросились к площади. Автобуса
еще не было.
– Ой, а вдруг он вообще не придет? – испуганно
спросила Даша.
– Погоди, еще только без двух пять! – успокоил ее
Стас. – Полчаса подождем, а если не будет, попытаемся поймать попутку!
Смотри, кажется, Братушев просыпается!
В самом деле, площадь была уже не так безлюдна.
– Ну, что скажешь? – спросил Стас.
– Все очень странно, а главное, печки нет!
– Ну, это-то как раз не странно, за столько лет ее
вполне могли снести. А вот эта парочка, которая приходила к Марье Семеновне,
меня очень беспокоит! Надо во что бы то ни стало поговорить с учительницей.
– Стас, но ведь если нет печки, значит, нет и клада! А
тогда что нам тут делать?
– Во-первых, это еще не факт, а во-вторых, я как этого
Илью Аркадьевича увидел, сразу понял, что… даже не знаю, как сказать…
– Ощутил с ним кровную связь? – припомнила фразу
из какого-то фильма Даша.
– Да, что-то в этом роде. И теперь хочу все выяснить! И
выясню, можешь мне поверить!
– А кстати, под каким это предлогом ты сюда с ночевкой
поедешь?
– Придумаю что-нибудь! А ты? Ты не поедешь?
– Меня не пустят! – безнадежно сказала Даша.
– А если соврать?
– Соврать нетрудно, но с ночевкой… Нет, не получится!
– Ну, Дашенька, придумай что-нибудь! Вдвоем же веселее!
– Попробую, но не ручаюсь!
– Ладно! Но ты все же напряги мозги, вдруг что-то и
получится.
– А ты думаешь, эта учительница станет теперь с тобой
разговаривать? После тех?
