– Грубо обращаться с этим нежным хрусталем, разумеется, не следует.
– Никто и не собирается. Но мы можем по неведению сделать чего-нибудь не так.
– Не волнуйтесь, сержант. Не лупите по хрусталю камнями, не швыряйте его со скалы на скалу, остальное не страшно.
Шар был завернут в два слоя. Сверху была грубая коричневая бумага, скорее похожая на мокрую тряпку. Внутри была обычная белая бумага, измятая, кое-где порванная и тоже заметно отсыревшая. Впрочем, верхние ее части, открытые солнцу и воздуху, уже подсохли. Под руководством Якоби белую бумагу осторожно извлекли, тщательно осмотрели, но ничего не обнаружили, ни малейшего знака.
– Пойдет на курево, – сказал сержант. Трубку он где-то потерял, а кисет с табаком сохранил.
Над морем и скалами сгустился туман. Воздух был сырым и теплым.
Три друга сидели в стороне от пещеры и негромко спорили о том, какой из парусных кораблей самый быстроходный.
– Фрегат! – говорил Валик, надувая щеки. Он любил и ценил все самое большое.
– Да нет, скорее корвет, – возражал Арик. – Их специально строят для быстрых прорывов и погонь за удирающим врагом.
– А может, и шлюп, – вступал в разговор Галик. – Он маленький, зато легкий. Ветер как подует, а он как свои паруса расправит! И заскользил по волнам. Попробуй догони!
Сэнди с обезьянкой на руках сидела в двух шагах, но в спор опытных мореходов не вмешивалась.
– Вы ко мне, я вижу, потихоньку привыкаете, – сказал чей-то голос.
Арик и Сэнди оглянулись. Рядом стоял доктор волшебных наук Якоб Якоби и смущенно улыбался.
– А я к вам уже давно привык. Еще когда в клетке сидел, сами понимаете. Чтобы процесс сей не затихал, тем более не оборвался, могу предложить вам вещь рискованную, но и весьма заманчивую.
– Вот как? – Арик пытливо смотрел на доктора волшебных наук.
– Какой процесс не должен затихать? – Валик тоже проснулся. – Что-то я не понял.
– Процесс привыкания друг к другу, – терпеливо пояснил Якоби. – Или, если хотите, процесс установления дружеских отношений. Вы же не станете отрицать, что попугай Уискерс почти подружился с вами?
– Не станем, – подтвердил Галик.
– Попугая, увы, больше нет. Что мешает вам подружиться с доктором волшебных наук Якобом Якоби?
– Ничто! – авторитетно заявил Валик.
– Вот с этим я к вам и пришел, – сказал Якоби и замолчал.
– Мы слушаем, – сказал Арик.
– Вы видели, что случилось с попугаем Уискерсом, когда он попал в луч света, отраженный от хрустальной сферы?
– Хо! – воскликнул Валик.
– Видели, – сдержанно сказал Галик.
Арик лишь слегка улыбнулся.
– Теперь ответьте мне, а что случится с обыкновенным человеком, если он встанет под первый солнечный луч, отраженный хрустальной гранью? Вы не задумывались?
– Не знаю, – сказал удивленный Галик.
Арик задумчиво смотрел на доктора волшебных наук.
– Превратится в попугая! – радостно вскричал Валик.
– Нет, – нахмурился Якоби. – Вовсе не в попугая. Стать попугаем – это не так просто. Это еще надо заслужить.
– Неужели? – удивился Валик.
– Шучу, – улыбнулся Якоби. – Обыкновенному хорошему человеку превращение в существо более низкое не грозит.
– А плохому?
– С плохим могут быть проблемы, это правда. Но вам не стоит на этом пункте застревать. По моим расчетам, вы, четверо – три молодых человека и девушка, – к этой последней категории не относитесь.
– А наш сержант? – с некоторой обидой спросил Валик.
– Сержант? – Доктор волшебных наук на секунду задумался. – Да нет, он тоже приличный человек. Просто…
– Просто что? – Галик вопросительно посмотрел на доктора.
– О нем, честно сказать, я не подумал. Мне почему-то казалось, что он уже за пределами этой реальности.
– Не понял, – сказал Валик.
– Это перед вами жизнь. А он человек пожилой, если не сказать – старый. Зачем ему новинки? Его уже ни подвинтить, ни подкрасить.
– А вы молодой? – грубовато бросил Валик.
Якоб Якоби усмехнулся.
– Возражение принимается, – сказал он. – Включаем сержанта в нашу компанию, он вполне хороший человек и, будем считать, молодеет на глазах. Так что он отчасти в пределах… Да, в пределах нашей реальности.
– То-то же, – буркнул Валик.
Арик и Галик посмотрели на друга одобрительно.
«Знай наших! – говорил их взгляд. – Своих в обиду не даем».
– Так о чем все же речь? – Арик перевел взгляд на Якоба Якоби.
– О том, что хороший человек, – Якоби говорил медленно и значительно, – может стать еще лучше. Точнее, крепче, умнее и защищеннее. Последнее особенно не лишнее в нашем тревожном мире. Это понятно?
– Каким образом это возможно?
– У нас в руках необыкновенной силы предмет. Ни у кого в мире нет, а у нас с вами есть!
– Хрустальный шар? – догадался Галик.
– Разумеется. Именно он.
– Здорово! – сказал Валик.
– Так что вы предлагаете? – спросил Арик.
– Вы люди не робкого десятка, я имел случай в этом убедиться. Предлагаю вам попробовать.
– Что именно?
– Да то же, что сделал я. Встать под отраженный луч. Хороший человек, как я только что говорил, станет еще лучше.
– А плохой еще хуже! – Арик хмыкнул
– Не совсем так. – Якоби вновь улыбнулся. – И плохой может стать лучше. Дело в ином. Если человек лишь внешне человек, а внутри – крокодил, то ничто ему не поможет. Внешние покровы спадут, и перед вами окажется настоящий крокодил. Вот с такими зубами! – Якоби широко развел руки.
– Вот это да! – сказал Валик.
– С вами этого не случится.
– Все равно страшновато! – поежился Галик. – А вдруг? Бр-р!
– Страшно выявить свою сущность? Возможно. Но что проку ее скрывать? Рано или поздно она все равно вылезет. Я предлагаю сделать это не долгим и мучительным способом, а сразу – как в омут головой. Такого рода превращения на языке моих коллег называются несколько тяжеловесно – грани инициации или ступени преображения. Употребляем мы и старинное слово «метаморфоза». Вам случалось читать Овидия? Впрочем, если кто-то из вас боится, если кто-то из вас считает, что внутри он – крокодил, ехидна или жук-скарабей, то он вправе отказаться. Подобная инициация – всегда испытание. Сие – правда. Это не для слабых духом.
– Я не боюсь, – сказал Валик.
