– Туманные ожидания генерала – для вас аргумент?
– Во всяком случае, на это место генерал указал недвусмысленно.
– Эх, сержант, а еще других учили, что не нужно смотреть в рот начальству.
– При чем здесь это? – искренне удивился Подорога.
– При том, сержант, при том. Вот найдете вы это место – миля в длину, миля в ширину. Так и будете все перекапывать?
– Нет, конечно. Буду искать точку.
– Каким образом?
– Пока не знаю.
– То-то и оно!
– Но это лучше, чем ничего не делать.
– А я вам дело предлагаю, только другое.
– Я сказал – очередь дойдет.
– А я сказал – будет поздно.
Трое ребят и Сэнди во время этой перепалки хранили молчание. Сказать честно, они не знали, к кому присоединиться в этом споре.
– Слушай мою команду! – внезапно взревел сержант. – Не теряя ни минуты, идем на место, обозначенное на утерянной карте крестом.
– Упрямец, – пробормотал попугай и с досады прикрыл свои глаза-бусины.
На первом же привале сержант нашел в тени под деревом лысый клочок влажной земли, взял в руки прутик и острым его концом набросал кривоватый небрежный овал.
– Допустим, это наш остров. Вопрос: где мы сейчас находимся и где крест, к которому мы стремимся? – Он оглянулся и протянул прут Арику. – Начинай ты.
Арик взял прут и на секунду задумался.
– Нет, погоди, – сказал сержант, – давай уж по порядку: найди берег, где вас высадил адмирал, обозначь, где наш бивак, покажи, как мы шли, найди ручей, потухший вулкан, а дальше весь наш предстоящий путь. А вы, – он повернулся к Валику и Галику, – смотрите в оба и не дайте ему наделать ошибок.
Парни молча приблизились.
Однако уже через пять минут разгорелся яростный спор.
– По-моему, ручей вот здесь, – говорил Галик, – и идет вот так.
– Ты что? – удивленно уставился на него Арик. – С какой это стати? По-твоему, он огибает этот холм с востока?
– А я утверждаю, что он тут, а течет туда, – кипятился Валик, пытаясь отнять прут у Арика.
– Найди свой и рисуй сколько хочешь, – отбивался от него Арик
– И зачем только я ее сжег, остолоп эдакий? – бормотал сержант, глядя на эту сцену. – Что за придурь была?
– А вы ее и не сожгли! – успевал вставить реплику Галик.
– Надо было вот кому отдать. – Не обращая внимания на ехидную реплику, сержант рукой показывал на Галика. – Парень доказал, что умеет беречь карты. А я, дубина стоеросовая, ее того…
В итоге, блуждая среди холмов и причудливых скал, они, конечно, заблудились и вышли мили на две восточнее. Но как раз благодаря этой ошибке им сопутствовала удача.
– Смотрите! – сказал, останавливаясь, Валик и показал рукой.
– Что это? – изумленно застыл Арик.
Впереди, шагах в двухстах, на каменной лавке на холмистом возвышении сидели два человека. Их неподвижные фигуры ясно прорисовывались на фоне неба.
Путники молча остановились. Им понадобилась минута, другая, чтобы пережить это зрелище. Мужчина и женщина сидели рядом, с очень прямыми спинами, слегка касаясь друг друга руками. Головы их были непропорционально малы по сравнению с удлиненными туловищами, но как-то гордо посажены на шеи. Производили впечатление запавшие глазницы и туманный взор, направленный куда-то вдаль.
– Господи, кто это сделал? – пробормотал сержант.
На головах каменных людей хорошо были видны неровные утолщения, нечто вроде головных уборов с торчащими вверх зубцами.
– Да ведь это короны, – взволнованно сказал Галик. – Значит, перед нами король и королева.
– Королевский трон, – сказал Арик.
– С королевского трона стрелять на запад, – сказал Валик.
– С постели одноглазой бабушки – на север, – подхватил Галик.
– Осталось найти эту одноглазую, – сказал Арик.
– Сесть на нее верхом и выстрелить на север, – сказал Галик.
– А затем найти точку пересечения? – не совсем уверенно спросил Валик.
– Похоже на то, – сказал сержант.
Сидящий на плече у Сэнди попугай приоткрыл один глаз, с неудовольствием огляделся и снова закрыл его. Возбужденная мартышка раскачивалась на ветках ближайших карликовых деревьев словно на гигантских лианах.
– Мне кажется, они как раз глядят на запад, – сказал Галик.
– Проверим, – сказал сержант. – Сэнди, милая, иди-ка сюда со своей игрушкой.
Девушка, которая внимательно вглядывалась в компас, приблизилась, и маленький отряд осторожно двинулся вперед.
– Смотрите-ка, – Валик зажмурился, – глаз у короля стреляет огнем
– Да это не глаз, а дырка! – воскликнул Галик.
Когда они с каким-то даже сердечным замиранием подошли близко, то с нескрываемым удивлением убедились, что скульптурная группа – вовсе не дело человеческих рук. Вблизи было видно, что перед ними всего лишь две причудливые скалы, похожие на огромных – в два человеческих роста, если не больше, – сидящих людей. Впрочем, вблизи сходство казалось куда более грубым и не так поражало воображение. То, что издали представлялось головами, на самом деле было лишь каменным утолщением. Вызывала удивление сквозная дыра, пронизавшая и ту, и другую голову, и оставляющая при некоторых ракурсах впечатление выразительных глаз.
– А кто проделал эти дыры? – недоумевал Валик.
– Видать, мать-природа, – ответил Галик.
– Иногда в морской гальке встречаются похожие дыры, – сказала Сэнди, – мы их называли куриным глазом.
– Разные чудеса видел, – сержант оценивающе посмотрел на каменных великанов, – но такое – первый раз.
– Следы выветривания песчаных скал, – авторитетно заметил Арик.
– Сэнди, действовать будем так, – сказал сержант, – иди вперед прямо от ног этих монарших господ, направление – строго на запад. Мы четверо цепочкой за тобой – будем отмечать дорогу, она же – стрела на запад.
– Чем отмечать? – удивился Валик.
– Чем придется, – сержант усмехнулся, – камешками, обломками веток, да хоть смоквами.
– Буде такие попадутся, – вставил Галик.
– А куда они денутся? – хмыкнул сержант. И оказался прав.
На протяжении трех миль, которые он положил пройти, им попалось четыре или пять здоровенных смоковниц, так что у ребят заодно была еще и возможность подкрепиться.
Путь оказался нелегким. Нельзя было сворачивать, приходилось перелезать через небольшие, к счастью, горы, спускаться в лощины, продираться сквозь колючки кустарника. На три мили они потратили три часа. Трехмильная прямая позади них была усеяна камешками, ветками, желудями, дикими яблоками и сине-лиловыми перезрелыми смоквами.
