Но ответственный за конвой, полковник Котин, доверял только своим людям и своему чутью, поэтому сзади, в километре от колонны, шла эскадрилья скоростных вертолетов К-110, а в узловых точках маршрута дежурили мобильные группы, в состав которых входили даже несколько танков.
Все это произошло потому, что обеспечение проводки вместо генерала Приходько передали какому-то залетному варягу. А варягов полковник Котин не любил, а любил прислушиваться к своей паранойе, что все время после получения приказа просто выла, словно сирена воздушной тревоги. Это чувство, уже неоднократно спасавшее своему владельцу жизнь, проявилось впервые во время Южной войны и за прошедшие годы лишь укрепилось.
И теперь конвой двигался по Подмосковью, словно по вражеской территории, ощетинившись стволами пушек, пулеметов и опустив бронещитки на стекла. Но международному отребью, которое уже рассредоточилось вдоль дороги под видом обычных граждан, было не важно, в кого стрелять и кого убивать. Залитые по самые брови синтетическими наркотиками, они жаждали хоть как-то и хоть кому-то отомстить. За что и кому, было совсем не важно.
Командирская машина, бронированный КамАЗ 69500, шел, несмотря на тридцатитонный вес, довольно легко, и людям в кабине было комфортно работать в просторном помещении. Многочисленные экраны боевых постов показывали обстановку вокруг конвоя, состояние вооружения и многое другое.
Полковник Котин, прильнув к окулярам перископа, высматривал что-то впереди, когда услышал голос оператора второго поста:
— Есть сканирование конвоя. Есть засечка источника.
— Огонь.
Оператор перебросил координаты беспилотнику, и короткий дымный росчерк отметил выбывание из игры мобильного радиолокационного комплекса.
Котин, не доверяя экранам, вновь приник к перископу и, увидев странно рыскающий грузовик, скосил глаза на окошко, в котором показывалась скорость цели.
— Коля, красный грузовик, на одиннадцать. Придави его слегка, пусть следакам останется.
— Есть.
Тяжелая магнитно-импульсная установка на передовой машине слегка довернула башню, и мгновенно вся электроника в створе луча выгорела до состояния обугленных деталей.
Сидевший за рулем специально укрепленного и бронированного грузовика мужчина так и остался в обездвиженной машине, груженной полусотней тонн взрывчатки, до приезда оперативной группы, поскольку взломать изнутри подручным инструментом усиленные двери и толстые карбопластовые окна было просто невозможно.
План «Б» предполагал атаку конвоя легкомоторным самолетом, набитым взрывчаткой, но он даже не смог приблизиться к дороге и превратился в облако дыма, когда одна из пуль, выпущенных из крупнокалиберного пулемета, воткнулась в брикет с гексогеном.
Когда террористы поняли, что конвой сейчас благополучно растает вдали, их командир пошел ва-банк, активировав сразу две минные закладки на обочине, предназначенные для помощи в отрыве от преследования. Сто килограммов взрывчатки выбросили облако стальных роликов в сторону дороги, но сработавшая каким-то чудом противоминная защита отбросила направленной ударной волной основную массу поражающих элементов. Коротко вскрикнул оператор связи, получив кусок стали в плечо, молча осел старший офицер расчета систем электронного наблюдения, но грузовик только качнулся и прибавил скорость, уходя из опасной зоны.
В это же самое время многочисленные подразделения специально подготовленных боевиков выдвинулись на захват важнейших узловых точек управления войсками и центров связи. Но для заговорщиков было неприятным сюрпризом узнать, что вместо обычной охраны им противостоят прекрасно обученные и хорошо вооруженные бойцы спецподразделений, которые уже две недели изображали разленившуюся вконец охрану. Короткие, но жестокие бои вспыхнули по всей стране, но ожидаемая помощь из-за рубежа так и не пришла.
Попытка блокировать стратегическую связь с помощью диверсантов из подразделения «сигма», а проще говоря, магов, оказалась практически бесполезной, потому что центры управления сначала переключились на проводную телефонию, а потом, когда загрузились оптоэлектронные управляющие системы, — на связь по прямому лучу, включая тропосферные каналы, которые было невозможно блокировать даже теоретически.
Командование Альянса правильно расценило приведение РВСН в боевую готовность и вставшие по-боевому мобильные комплексы баллистических ракет и решило просто «слить» заговорщиков, сделав вид, что оно тут совершенно ни при чем.
Стаи крылатых ракет, уже готовые взлететь, так и остались на стартовых позициях, а мобильные подразделения получили приказ отойти от границы.
Таким образом, переворот быстро скатился до россыпи изолированных столкновений, а потом, после уничтожения координационного центра, и вовсе превратился в некое подобие загонной охоты.
Сестры Рокотовы, несмотря на то что рвались в бой, так и не поучаствовали в этом празднике. Хотя бы потому, что даже всем подразделениям, выделенным для операции, не хватило работы.
Вместо этого Алиса и Елена, как секретоносители высшей категории, были приданы к следственной группе, расследовавшей деятельность Владимира Когана. Главное следственное управление занималось исследованием подробностей жизни сбежавшего олигарха уже давно, но только сейчас была получена пусть и запоздалая команда, и следователи развернулись во всю широту.
Помещение специзолятора, названного каким-то остряком «Отель „Хилтон“», едва успевало принимать постояльцев, дела объединялись и разделялись, а над всем этим стоял, словно скала, генерал-полковник Пятов, управлявший всей сводной бригадой.
К удивлению сестер, экономические преступления были лишь небольшой частью общего вала. В деяниях олигарха хватало и уголовщины, и даже неоплаченных штрафов за парковку.
Но когда Елене на глаза попалась папка с расследованием пожара в детском интернате, в результате которого десять девочек оказались фактически рабынями семейки Коганов, в ее сердце что-то щелкнуло. Почти без эмоций она рассказала об этом Алисе, и сестры молчаливо переглянулись, вынося беглому олигарху смертный приговор.
Один из замешанных в той уже вроде как забытой всеми истории, бывший сотрудник прокуратуры, закрывший личным распоряжением расследование дела, а ныне работник частного охранного предприятия «Аккорд» Петр Иванович Булкин, осторожно отодвинул уголок занавески и выглянул во двор. У него не было никаких иллюзий относительно результатов противостояния со спецназом Главного Следственного Управления, но вот захватить с собой на тот свет побольше народу — это он был вполне в силах. Двор и прилегающая территория были буквально усеяны огромным количеством неизвлекаемых мин и датчиков движения. Часть из них уже была обезврежена снайперами путем отстрела, а часть отключена с помощью дистанционных средств подавления, но и того, что осталось, было вполне достаточно, чтобы устроить апокалипсис в одном отдельно взятом участке поселка.
Алиса и Елена находились в составе группы захвата как приданные специалисты и ждали команды на штурм за каменной стеной сарая на соседнем участке. Через камеры многочисленных беспилотников были видны и обширный двор перед домом, и сам трехэтажный особняк с посадочной площадкой на крыше, и засыпанный снегом сад за домом. Снег, как назло, прошедший накануне, скрыл все следы минирования, и сейчас специалисты тщательно просматривали каждый сантиметр поверхности, просвечивая землю на несколько метров вглубь. Длиться эта работа могла многие часы, так что штурмовая группа, расположившись с удобством на листе пластика, вела ленивые разговоры ни о чем. Все это время Алиса смотрела, как по снегу скользит едва заметный лучик полевого сканера, задерживаясь на мгновение в каких-то местах, и снова принимается чертить затейливую вязь. Вот он снова остановился, замер, и через секунду тяжелая пуля буквально вспахала слежавшийся ноздреватый снег, гулко ахнул очередной взрыв. Несколько минут спустя Алиса наконец смогла понять, что именно интересует такой беспокойный лучик.
