— Сашша, — прошипела я.
— Извини, не удержался, — хрипло ответил он, и молния на моем комбинезоне медленно поехала вниз, расстегиваясь. — Ритусь, а ты не отвлекайся, чтобы что-то увидеть, тебе нужно сосредоточиться.
Но я и так все преотлично и отчетливо видела, включая руку с длинными черными ногтями, которые впились сейчас в ладонь, да так, что явно поранят же.
— Сашенька, — попытка вырваться не принесла успеха — Стужев напрочь отказывался отпускать добычу, — знаешь, дорогой, мне кажется, за нами наблюдают.
— Совести у них нет, — молнию вновь застегнули, и Князь приказал: — Не открывай глаза и следи за ней.
Меня подхватили на руки.
— За… следить? Зачем? — потрясенно переспросила я.
— Все просто, Ритусь, пока ты держишь контакт, ты ее блокируешь. Не открывай глаза.
И удерживая меня, он начал сбегать вниз по ступеням. Удивительно, но факт — я не боялась. Мне была неприятна эта история со Светой-Стефой, но страха не было совершенно, и я продолжала смотреть на извивающуюся за «трубой» фигуру отчаянно дергающейся женщины. И чем дальше, тем сильнее она вздрагивала, словно пыталась выпутаться из силка.
— Саш, а зачем ее держать? — не то чтобы мне было сложно, я вообще никакого напряжения не испытывала, но неприятно видеть, как она вырваться пытается.
— Да все просто, Маргош, пока ты ее держишь, ни на какие сюрпризы Стефа не способна.
— Мм-м… — самодовольно протянула я, — теперь понятно, зачем ты взял меня с собой.
Стужев остановился. Затем спросил:
— И зачем? — Вопрос прозвучал странно.
— Я твой щит, да?
В следующее мгновение меня поставили на ноги, затем, развернув лицом к себе, Князь жестко приказал:
— Глаза открой.
Кажется, кто-то обиделся. Зато ведьма на другом конце трубы перестала вырываться и замерла в ожидании.
— Рита! — Кто-то не только обиделся, кто-то еще и разозлился.
— Саш, я…
— На меня посмотри! — почти рык.
Я вздрогнула и посмотрела. Стужев молча полез в карман брюк, извлек зажигалку, щелкнул кремнем и мгновенно вспыхнул огонь.
— В избушку, — приказали мне, — живо!
Он шевельнул пальцем и огонек стал ярче, невольно привлекая внимание. Я и глянула на зажигалку… чтобы с трудом сдержать вопль! Потому что прямо на огонь с потолка спускался огромный черный паук.
— Мля, не успел, — выругался Стужев, стряхивая паука вместе с зажигалкой и стремительно притянув меня к себе, приказал: — Не смотри.
— Не смотреть куда?! — Я очень боюсь пауков и сейчас могла думать лишь об одном — куда этот черный ужас побежал, потому что…
По волосам забегали чьи-то маленькие лапки! Я окаменела от ужаса.
— Тихо-тихо-тихо, — Саша потянулся, снял с меня что-то… или кого-то и спокойно спросил: — Боишься пауков, да, малыш?
Я кивнула, прижимаясь к нему сильнее.
— И Стефа об этом, похоже, знает. — А вот теперь в голосе Кощея-младшего послышалась ярость.
Холодная, опасная и с последствиями.
— Так, Маргош, идешь со мной, глаза не открываешь, и думай о… чем-нибудь приятном.
— Например? — Я не издевалась, мне действительно хотелось бы о приятном подумать, потому что… по мне опять ползли!
— Например… — Он снял с меня насекомое, судя по звуку, припечатал его насмерть и ответил: — Например, о том, что когда мы вернемся домой, я возьму тебя на ручки, Ритусь, отнесу в спальню, малыш, уложу на постельку и буду долго и со вкусом доказывать, что последнее, чем ты для меня являешься, Маргошик, это щит.
После чего взял за руку и повел вниз по лестнице.
— Какой ты злопамятный! — не сдержалась я.
— Героям подвиг, подонкам — повод, — напел Кощей, уводя меня за собой по странно чавкающему и хрустящему полу.
Да, я порадовалась, что не платье и туфли, и особенно хорошо, что можно не смотреть на все это, доверившись Стужеву. Хотя…
— Саш, а ведь на меня чары не действуют, — осторожно напомнила я.
— Маргош, если бы это были чары, я бы их снял, — тихо ответил Стужев и тут же: — И да, сегодня ты то белье с бусинками примеришь, так сказать, в качестве уплаты моего морального ущерба.
От темы про пауков ему меня удалось отвлечь, это да. Но тот факт, что мы шли по живым существам, хоть и мерзким, мне не нравился.
— Сашшша, а я могу их услать, или разогнать, или…
— Маргош, мы не на Терре, это раз, у тебя возможности Яги, а не ведьмы, это два, и третье — есть вещи, о которых я точно знаю, что они безвредны для тебя, а есть те, в которых не уверен. Второй категорией магии я тебе заниматься не позволю.
— То есть теоретически могу? — предположила я.
— Ритусик, смирись, ты не всесильна, — хохотнул Стужев и открыл какую-то дверь.
В следующее мгновение я ощутила опасность. Холодок неприятного чувства кольнул сердце, вынуждая открыть глаза.
— Саша!!!
Арбалетный болт вылетел из устройства, которое я ранее видела лишь в исторических фильмах, но Стужев вскинул раскрытую ладонь, и стрела замерла в полуметре от нас! А с потолка, как конфетти, спускались и спускались пауки! Огромные, маленькие, с длинными лапками, с короткими лапками, с… и обтекали нас, словно по стеклянному куполу.
— О, господи, — простонала я.
— Все хорошо, — уверенно произнес Кощей, не отрывая взгляда от стоящего в дверном проеме монстра.
Именно монстра — он выглядел как древний старик, в наличии были и всклокоченные седые волосы, и борода до колен, и кожа потемневшая, ссохшаяся, вот только старые руки крепко держат арбалет, а глаза… серые, с ярким синим зрачком.
— Знакомься, Ритусь, это карачун, или иное название — гибельник, — как-то очень буднично представил Саша. — Но в то же время нежить второго порядка, ибо, как ты видишь, способен удерживать материальные предметы.
Я ни о чем не думала, я ощущала, как пауки, воспользовавшись нашей остановкой, ползут по моим ногам! И мне орать хотелось, прыгать и сбивать их! Саша медленно оглянулся, быстрый взгляд на насекомых — и те сдохли. Мгновенно! Слетели с меня, а ведь до колен уже добрались и теперь лежали на полу, подрагивая лапками… недолго.
А в следующее мгновение начался бой! Одно движение Кощея — и арбалетный болт, крутанувшись, помчался в гибельника… чтобы четко и плавно, как нож в масло, влететь в его левый глаз.
— Отвернись, — приказал Саша, срывая с руки черный браслет.
Он бросил его на пол, и тут же вместо кусочка кожи показалась маленькая черная змея с алыми блестящими глазками. Змея молнией метнулась в дверной проем, переползла заваливающегося гибельника, поднырнув под его бороду, и исчезла во тьме… С потолка продолжали медленно, как хлопья жуткого черного снега, спускаться пауки…
