— Продолжай. На счет свидания намек понял, буду возмещать.
— Что возмещать? — перепугалась я.
— Свидания, — невозмутимый ответ. — Дальше.
Интересно, он мне свидания с Владом возмещать будет или про моего бывшего лучше даже не заикаться? Я решила, что второе безопаснее, и продолжила.
— В общем, я поговорила с Дэном, который Колдун, потом, когда в универ шла, там на аллее меня ждал Игнат. И он, — припомнила ту ситуацию, — время вернул.
— Как вернул? — И главное, никакой насмешки, просто вопрос.
— Мм-м… — Припоминалось с трудом, столько событий было после. — Ну, он поднял руку, щелкнул пальцами, сказал пару слов, мир закружился, и он отмотал время назад.
Улыбнувшись, Саша пояснил:
— Иллюзия. Обычное влияние на сознание группы. Дальше.
Мои мысли по поводу «обычного влияния на сознание группы» оставила при себе.
— Дальше мы пошли по аллее, и появилось ощущение опасности, правда, я тогда причину понять не могла.
Стужев не пошевелился даже и все так же улыбался, вот только взгляд — заледенел.
— Дальше, малыш, — ласково попросил он.
А взгляд оставался холодным и злым.
Чуть поежившись, я продолжила:
— Он сказал, что Демон мне плохо зубы заговаривает, и вышел из-за дерева. Уши острые и стоячие, капюшон топорщился.
— Так, — очень уж нехорошо прозвучал Сашин голос, — а Демон что?
— Мгновенно передумал со мной разговаривать, сказал, что занят, и я ушла… не оглядываясь, но уходя услышала, как тот тип сказал: «Дайрем, странное дело, она, кажется, меня увидела».
— Что сказал Игнат? — мгновенно спросил Князь.
— Что-то вроде «не может быть, а вот Мастер засечь способен», — завершила я и вопросительно посмотрела на Стужева.
А Саша молчал. И психовал тоже молча.
— Что-то не так? — осторожно задала вопрос.
— Три момента, — Кощей-младший повернул ключ зажигания. — Ты почувствовала опасность, он называл темного его истинным именем «Дайрем» и да — Мастер не способен засечь гибельника. А вот темного вполне.
Машина завелась с полуоборота, тут же включилась и музыка, а я… я спросила:
— И что все это значит?
— Что значит? — Стужев мрачно усмехнулся. — Что у темных есть действующий переход на Землю.
И машина сорвалась с места. На скорости, да. Минуты через три я не выдержала и спросила:
— Сашенька, а права у тебя есть?
Улыбка промелькнула на его губах, как лучик солнца в ненастный день, и я услышала чуть усталое:
— Даже на управление самолетом имеются.
— Незаметно, — ехидно подметила я. — Знаешь, мне кажется, правила дорожного движения существуют не просто так.
— Мне кажется, — Саша искоса взглянул на меня, — правила дорожного движения существуют для тех участников дорожного движения, кто не способен сделать, например, вот так.
И наш «Бентли» взмыл в воздух!
И вот я все думала, с чего бы такие маневры, а оказывается, Стужев просто решил срезать через парк напрямик. Буквально.
— Саша, а нас никто не видит? — осторожно поинтересовалась.
— Иллюзия, — кратко ответил он.
Больше я ни о чем не спрашивала, но если учесть, что никто на нас пальцем не показывал, на телефон не снимал и вообще никак не реагировал, то, похоже, действительно не видели.
Промчавшись над аллеями и фонтанами, Саша направил машину в глубь парка, туда, где было неухоженное озеро. Памятуя о том, что придется беседовать с водяным, я не особо этому удивилась.
— Ни кольцо, ни амулет, ни браслеты не снимай, — приказал вдруг Стужев, — это защита.
— А сережки?
Легкая улыбка и негромкое:
— Просто подарок.
— Спасибо, — тоже тихо сказала я.
Улыбнулся, протянул руку, коснулся моей ладони и вновь вернулся к управлению летающим «Бентли». Интересно, а на это у него права тоже есть?
Мы приземлились в стороне от аллеи, ведущей к озеру, и тот факт, что стоянки тут не наблюдалось, Стужева совершенно не беспокоил. Он заглушил мотор, вышел из автомобиля, обошел его, открыл дверцу мне, а после повел вдоль кромки воды, вглядываясь в поверхность озера.
Осмотр водной поверхности завершился метров через двести, и, остановившись, Саша ледяным тоном приказал:
— Вылезай.
Озеро если удивилось, то ничем своих эмоций не выдало.
— Не зли меня, — холодно добавил Стужев.
Вода теперь безмолвствовала секунды три, затем раздалось булькающее:
— У меня среди государственных «крыша».
При звуках этого голоса я вздрогнула, но за широкую спину Кощея-младшего прятаться не стала, хоть и хотелось. А Саша… Александр Мечеславович Стужев стоял и смотрел куда-то вдаль, задумчиво и безмятежно. Собственно, с такой же безмятежностью, наверное, айсберг встретился с «Титаником»… кто потонул, а кто поплыл дальше, знают все. И никаких нервов, ни взгляда, ни жеста, ни проявления хоть малейшей заинтересованности…
— А ты от своих или сам по себе? — осторожно поинтересовался все тот же замогильно-булькающий голос.
По Стужевским губам скользнула ухмылка, и это весь ответ. В следующее мгновение Саша с силой сжал мою руку, и это позволило сдержаться, когда из воды начало вылезать нечто! Белоглазое, грязное, покрытое слизью, с губами, как у жабы, телосложением до пояса тоже словно с нее, бородавочной серой кожей, зубами, как у пираньи, то есть черными фактически!
— Маргош, это водяной, высшая нежить, способная накладывать чары подчинения на область обитания, людей и некоторые подвиды нежити, — сообщил мне Саша, — Ульран, это Маргарита Стужева.
Жуткое чудовище после этих слов уставилось на меня белесыми глазами, гулко сглотнуло и как-то нервно поинтересовалось:
— Жжжена?
Я кивнула. Дальше было уже надоевшее:
— Соччччувствую.
Состояние — выпала в осадок. Потому что вот если мне даже это сочувствует, то слов нет.
— Спасибо, — мило ответила водяному, — но мне все нравится.
На меня посмотрели как на душевнобольную, однако сказать что-либо еще Ульран побоялся и вновь направил взгляд на Стужева.
— Князь, — ощущение, что кто-то говорит, засунув голову в бочку, и это очень страшный кто-то, — меня государственные крышуют, я могу ответить на вопросы из уважения к тебе, но…
— Красивое озеро, — не реагируя на его слова, задумчиво произнес Стужев.
Жуткое серое слизистое чудовище вдруг начало зеленеть. Буквально. И глаза белесые медленно округлялись, и чудовищный рот приоткрывался.
