Двое людей, Рошаль и Щепка, некогда близких, а нынче
утонувших в шизофрении,– это перебор, знаете ли… Сварог почувствовал
тошноту.
А сзади раздался дребезжащий смех Щепки.
– Вот он, главный враг Монитории. И твой друг, да? Я не
убила его – ведь не пристало воину добивать поверженного противника, правда?..
Я просто лишила его самого дорогого, что у него, как он считал, было… Пусть
живет. Но – без своего хваленого ума.
Словно чувствуя, что снаружи за ним кто-то наблюдает, Рошаль
заинтересованно приблизил ухо к глазку с той стороны, и лицо его кошмарно
деформировалось, как в кривом зеркале.
– Может, хотите пообщаться с дедушкой напрямую?–
хихикнула Щепка.– Могу открыть, он не кусается…
Зря она сказала эти последние слова. Промолчи Щепка,
возможно, все повернулось бы иначе. Но тут Сварог уже не выдержал. Позволил
шлюзам открыться. И черная волна ярости захлестнула его мозг, предоставив
чужому телу действовать на уровне рефлексов… Где двое психов, там и третьему
место найдется, не так ли?
Глава 21
Побег
Впоследствии Сварог так и не смог вспомнить, как все
произошло и сколько времени это заняло. По идее, не больше пятнадцати секунд.
Еще Сварог так и не смог понять, почему все удалось – может
быть, никто не ожидал, что пленный именно здесь и сейчас посмеет сорвать все
тормоза и позволит себе работать в полную силу. А может, помог Монах, который
не растерял навыки прошлой жизни и вступил в игру секундой позже Сварога. Или
бойцовские качества десантного майора дополнили некоторые навыки частного
детектива… Кто знает? Как бы то ни было, они начали и выиграли.
Сварог выплыл из черного омута, хватая ртом воздух. В голове
со всей дури наяривали колокола, саднили костяшки пальцев, ныло ребро стопы. И
почему-то колено болело.
Он огляделся, возвращаясь к реальности. Вертухаев-близнецов
– не то охранников Щепки, не то конвойных для дорогих гостей – пятнадцать
секунд назад было пятеро. Четверо из них теперь валялись на полу, как сломанные
куклы, и, кажись, уже не дышали. А Щепка…
Щепка исчезла!
– Где она?– крикнул Сварог, круто поворачиваясь к
Монаху.
– Сгинула…– через силу прохрипел Монах.– Вон там
в стене… дверца потаенная, скрытая… через нее и выскользнула… аки крыса на
колесах…– И вдруг рявкнул: – Да что ж ты, убогий, не угомонишься-то
никак?!
Последнее относилось отнюдь не к Сварогу. Монах стоял на
коленях в позе молящегося, лицо его было налито кровью от напряжения. В руках
он держал концы черного шнурка и изо всех сил, такое впечатление, пытался его
порвать, растягивая в стороны. Шнурочек оказался прочным. Более того: он был
захлестнут в петлю, а в петле этой дергалась шея охранника номер пять. Вертухай
сучил ногами по полу, извивался, пучил глаза, хрипел и булькал, вывалив язык,
хватался руками за удавку, но… Удавка победила, не треснула. Чего нельзя
сказать о шейных позвонках пятого охранника. Монах, вытирая лоб, встал на ноги,
пробормотал: «Покойся в прахе, мудак»,– и повернулся к Сварогу:
– Атаман… коли это, конечно, вправду вы в личине бесовской…
Виноват, не уследил за нею, я пока второго своего успокаивал, она и слиняла.
Ведь тревогу подымет, блудница, так что тикать надо быстро…
– Дверь,– твердо сказал Сварог.– Надо сначала
выпустить человека… Она что-то вякала, что может дверь открыть, значит… Ключ, у
кого-то из этих должен быть ключ!
Ключ мог, конечно, оказаться и у самой Щепки, но им повезло:
спустя несколько секунд суматошного обыска мертвых тел Монах победно поднял над
головой блестящий стержень с зазубринами:
– Вот он, жезл запорный!..
Сварог ворвался в белую комнату, схватил ее обитателя за
плечи, развернул к себе. Затараторил, чуть не плача от бессилия:
– Мастер Рошаль… Масграм… Это я, Сварог, это не бред, это в
самом деле я, просто я так выгляжу… Я изменился, но это я, Сварог… Помните, как
мы летали на дирижабле? Хотите еще раз прокатиться? Тогда надо спешить. Нам
надо торопиться, Гор, за нами погоня, пойдемте…
Бесполезно. Рошаль смотрел мимо Сварога и бессмысленно
улыбался. Врешь, я от тебя не отстану! Он тряхнул охранителя так, что у того
лязгнули зубы.
– Рошаль, черт бы вас подрал! Быстро очнуться! Враг у
ворот!.. Что?!
Губы безумца что-то произнесли, Сварог наклонился поближе,
вслушиваясь.
– Аэропил…– радостно пробормотал под нос Рошаль,
раскачиваясь вперед-назад.– Аэропил, мы летели на Граматар на аэропиле, но
забыл, как зовется…
Сварог чуть не взвыл от безысходности.
– Это был не аэропил, Гор! Это был морской военный корабль!
Броненосец! Клади, Олес, Чуба – помните? И назывался он «Серебряный удар»! Ну?
Вы слышите меня, масграм? Вы меня узнаете?!
– Конечно,– сказал Рошаль совершенно нормальным
голосом.– И не надо мне в ухо орать, маскап, я нормально слышу.
– А?..
– Мне показалось, или вы говорили, что за вами погоня?..
Но Сварог задержался еще на мгновенье: он порывисто обнял
старого лиса.
Трое беглецов не неслись сломя голову, но двигались весьма
быстро по подземным коридорам и переходам завода. Куда – они и сами и не знали.
Главное – затеряться в лабиринтах коммуникаций, найти тихий уголок и выработать
план действий. Тревога все еще молчала, хотя – пес ее знает, быть может, здесь
она вопит как-нибудь иначе. Ультразвуком, например. Или еще как…
– Я вами недоволен, маскап,– говорил Рошаль на ходу,
хрипло дыша.– Уже второй раз подряд за последние пятнадцать лет вы верите
людям на слово! Вам говорят, что я умер,– вы верите, вам говорят, что я
спятил,– вы верите…
– Но она же именно этого и добивалась!
– И именно поэтому я остался в здравом уме. Только потому,
что ей страсть как хотелось превратить меня в сумасшедшего. Борьба, понимаете?
Только борьба, пусть и на уровне сознания. Если б наша полоумная знакомая
оставила меня в покое, вот тогда бы, наверное, я действительно свихнулся…
– Берегите дыхалку, масграм.
– Извините, граф, я три года не разговаривал ни с кем, кроме
себя…
Сварог замолчал, но от подначки не удержался:
– Однако ж вы, масграм, с ходу поверили, когда незнакомый
человек в тюрьме у сумасшедшей калеки вдруг заявляет, что он, дескать, и есть
Сварог – через пятнадцать лет отсутствия!
– Согласен,– сказал Рошаль.– Я тоже ошибся. Я
поверил, что вы погибли там, во время взрыва в подземелье,– хотя не видел
вашего тела.
– А что делать-то будем, атаман?– подал голос Монах.
Они остановились на площадке между металлической лестницей,
ведущей куда-то еще глубже, и металлической лестницей, ведущей куда-то наверх.
Отдышались.
