– Мы арестованы?– напряженно спросила Келина,
прислушиваясь к звукам за бортом. Мобиль несколько раз повернул и начал
набирать скорость.
– Нет,– успокаивающе сказал Сварог. Подумал и добавил:
– Очень надеюсь, что нет…
По крайней мере шаур и Око у него не отобрали. Что внушало
оптимизм.
– Куда нас везут?
– Понятия не имею.
– Кто этот человек?
– Друг.
– Наш друг или твой друг?
– Мой друг – твой друг, знаешь ли…
– Он помогает Визари?
– А ты задаешь не слишком много вопросов?
– Почему ты не достал Око? Мы бы уже были на свободе. Ты
заодно с ними?
– Келина, давай сначала разберемся, что к чему. Я и сам не
до конца все понимаю… Иными словами, вообще ничего не понимаю. Поэтому и не
делаю неосмотрительных шагов. И душевно тебя прошу: не предпринимай ничего,
пока… ну, пока я не дам сигнал. У тебя оружие есть?
– В смысле?
Сварог почувствовал раздражение.
– Парализатор. Нож. Удавка. Дубинка. Маникюрные ножницы.
– Отравленный стилет был в тайнике в сумке. Сумку отобрали.
Она не врала. Но – отравленный стилет, как трогательно…
– Мою шляпу с противомоскитной сеткой тоже отняли,–
вздохнул Сварог.
Мяукнул клаксон, за бортом послышался отчетливый лязг
раскрывающихся ворот, потом мобиль остановился, распахнулись дверцы. Пленных
(или все ж таки гостей?) вывели во двор мрачного серого строения, наводящего на
самые мрачные ассоциации, и появившийся из другого мобиля Рошаль (оказывается,
он ехал в другом мобиле, не «воронке», а простом, пассажирском) сказал
невыразительно:
– Будьте любезны, граф, наденьте это. Извините, госпожа
Ван-Ради, но такова необходимость. Осторожность, как говорится, лучше, чем
неосторожность…
И он протянул два плотных полотняных мешка.
– Слушайте, Рошаль…– начал было Сварог, но бывший
охранитель перебил повелительно:
– Прошу прощения, граф.
И что прикажете делать? Детектор опасности пребывал в
прежнем полусонном состоянии. Поэтому, пожав плечами и кивнув Келине, он
натянул мешок на голову. До самой шеи. Жаль, что в многогранные возможности
ларов не входит умение видеть сквозь преграды. Он нащупал в кармане рукоять
шаура.
Ступени. Коридор. Поворот. Скрип дверей. Отдаленные голоса.
Поворот. Опять ступени. Еще один коридор. Легкий ветерок, щебет птиц – терраса,
что ли? Поворот. Дверь. Стоп. Они очутились в небольшой комнатке – жилой, судя
по уютной двуспальной кровати под балдахином и столу возле окна. Окно, правда,
забрано решеткой. А конвой, если таковой и был, остался за закрытой дверью.
Хлипкой, на первый взгляд…
– Это и есть ваша скромная резиденция?– спросил
Сварог.
– Здесь вы сможете отдохнуть с дороги. Это, конечно, не
гостиница «Свет Некушда», но и не тюремная камера,– по непроницаемому
лицу Рошаля совершенно невозможно было понять, шутит он или говорит всерьез.
– Я хочу знать, на каком основании нас арестовали,–
ледяным тоном осведомилась Келина.
– Арестовали?– брови Рошаля недоуменно взлетели
вверх.– Ах, арестовали…– брови задумчиво сдвинулись к
переносице.– А что, это, пожалуй, мысль…
– Ладно, Рошаль, в самом-то деле, кончайте,– перебил
Сварог и уселся на стул. Плевать на приличия. Демонстративно достал шаур,
положил перед собой на столешницу.– Объясните, что происходит. Мы гости
или пленные? О том, как вам удалось выбраться из-под могильного камня, я спрошу
позже.
– Это зависит от многих факторов,– сказал Рошаль,
по-прежнему стоя у дверей и держа руки в карманах.– Это мы с вами должны
решить в ближайшее же время. Милейшая Келина, что ж вы застыли, как памятник
жертвам революции? Располагайтесь, вам тут жить некоторое время… Честь имею,
господа: я – Гор Рошаль, верх-победитель
[1]
Каскада провинции
Некушд, старший управляющий провинции Некушд, главнокомандующий Армией
Противодействия.
И пока «гости» переваривали услышанное, добавил:
– И моим распоряжением с сегодняшнего дня въезд в город
закрыт для всех без исключения. Провинция Некушд переходит на военное
положение. Так что вам еще повезло…
– Вы так считаете?– с мрачной иронией спросил Сварог.
– Значит, это ты?– выдохнула Келина.– Сам?
Рошаль лишь поклонился.
– Доказательства!
Рошаль пожал плечами:
– Мой ультиматум Монитории от пятого числа. Точнее,
шифрованная приписка к нему. Вам зачитать наизусть? Извольте: «Визари, душечка,
сим официально извещаю вас, что не пройдет и недели, как ваши стройные,
неколебимые ножки дрогнут и разомкнутся под натиском моего боевого…» Ну, и так
далее. Согласен, получилось несколько оскорбительно для нежных девичьих ушек, я
не мастер красивых слов, однако в целом и по сути верно.
Сварог понял, что сидит, открывши рот… А Келина шагнула к
Рошалю, остановилась на полпути, сжала кулаки. Сказала, едва не задыхаясь от
ярости:
– Откуда… Об этом знают только четверо!
Бывший охранитель, а ныне верх-победитель, поклонился
вторично:
– Достаточно доказательств?
– Так, минуточку,– наконец вышел из ступора
Сварог.– Что-то я перестал понимать…
– Вы многого не понимаете, маскап.
Келина вдруг успокоилась. Улыбнулась.
Развела руки в стороны. Сказала:
– Я, признаться, и не думала, что это будет просто… Во имя
революции, по приказу правительства Монитории…
И она резко вскинула руки над головой, выкрикнула несколько
гортанных слов…
Сигнализатор опасности буквально-таки взвыл! Сварог, еще не
соображая, что происходит, не понимая, кому, кроме него, грозит беда, Келине
или Рошалю, рефлекторно прыгнул вперед… И был отброшен к стене пинком невидимой
ноги. Трико Келины треснуло в десятке мест одновременно и разлетелось в клочья.
«Супруга» осталась стоять посреди комнаты, нагая, как Афродита, с поднятыми
руками. Пахнуло едким жаром…
Келина не врала: у нее не было при себе оружия.
Она сама была оружием.
Глава 2
…И как ожил Рошаль
Все последующее произошло быстрее, чем его бешено
колотящееся сердце успело трижды бухнуть о ребра, хотя позже Сварог готов был
поклясться, что бой длился не меньше минуты.
Оказывается, смуглое тело Келины сплошь покрывали татуировки
– красные извивающиеся гады, черные драконы с разинутыми пастями, сплетенные в
клубки желтые ящерицы… И эти рисунки стремительно оживали. Оживали, отделялись,
отлеплялись от кожи, бесшумными призраками бешено змеились по воздуху,
окутывали «супругу», как яростные струи разноцветного дыма… А потом рванулись в
сторону Рошаля.
