Если существуют где-нибудь растения семейства барокко, то
это дерево, несомненно, принадлежало к нему. Напоминающее вставшего на голову
осьминога с сотней-другой щупалец и отростков, увешанное плодами всевозможных
форм и расцветок, покрытое густейшей темно-зеленой листвой – каковая, впрочем,
была практически не видна под покрывалом из цветов, разнообразием очертаний и
кислотных расцветок не уступающих плодам… Совсем как если бы какой-нибудь
переполненный впечатлениями туземец, побывавший на елке в Кремле, разукрасил
подобным манером родную пальму, дабы наглядно продемонстрировать соплеменникам
эдакое чудо. Но при всем при том дерево казалось живым. Цветы и плоды вроде бы
не прикручены к ветвям скрытыми проволочками, полное ощущение, что они растут
на вычурном символе изобилия.
Дерево – полная чаша. Идеи Мичурина живут и побеждают, так,
что ли? Бред…
Он задернул занавеску, чтобы уродец не отвлекал от более
насущных проблем, быстро огляделся.
С другой стороны кровати возвышалось пышное троноподобное
кресло, заваленное одеждой. Значит, там должен был быть и пояс. Какое-то время
Сварог все же пожил на Гаранде и немножко разбирался в поясах – сможет по
крайней мере определить, к какому сословию принадлежит этот… в общем, человек,
чье тело он занял.
Сварог подошел к креслу. Два халата: женский – белый, с
опушкой по вороту и рукавам, и мужской – бордовый, с золотистыми галунами по
бокам и по краям карманов. Пояс Сварог тут отыскал, да не тот. Пояс был от
халата – с золотистыми кистями. А где у нас верхняя одежда? Посмотрите в шкафу,
Ватсон. Черт возьми, Холмс, как вы догадались?!
Шкаф тянулся через полстены и был похож на здание Смольного
в Ленинграде: помпезный, монументальный, с порталом и колоннами – правда,
декоративными. Сварог раздвинул створки. И невольно ухмыльнулся. Ну, это нам
знакомо. Как тут в очередной раз не вспомнить первую супругу и особенности, так
сказать, их совместного проживания! Девять десятых шкафа занимала женская
одежда, все остальное – мужская. И это только та одежда, что висит на плечиках!
Что именно хранится на полках и в ящиках, даже не стоит ворошить и сравнивать
соотношение – Сварог готов был голову прозакладывать – еще более внушительное.
Но вот чего не было ни среди женского, ни среди мужского
гардеробного имущества, так это одежды, хотя бы отдаленно напоминающей трико,
помнится, столь популярное у подданных Короны. Не заметил он и коротких плащей.
И никаких поясов не висело на скобах, не лежало на полках, не хранилось в
ящиках – он не поленился, выдвинул-таки все ящики (стоит ли говорить, кому из
супругов принадлежало их содержимое?).
Тэк-с. И что это значит? Значит, он не в Короне? И вообще не
на Гаранде? Или же его забросило в будущее этого мира? Или в прошлое? И что
теперь прикажете делать? Что делать вот прямо сейчас? Сварог в задумчивости
перебирал плечики с мужской одеждой. Мода была другой. Если гардероб тутошнего
обитателя является показателем, то теперь и здесь мужская часть населения
поголовно носит чуть мешковатые пары не первой свежести, застиранные белые
сорочки с обтрепанными воротниками и манжетами, широкие мятые галстуки и
тупоносые ботинки на толстенной подошве – черные или рыжие, однако и те и другие
нуждающиеся в незамедлительной чистке.
По крайней мере других фасонов Сварог в шкафу не отыскал.
Так, ладно. Что сейчас? Смысла и дальше торчать в спальне
нет никакого, неровен час пробудится ото сна дражайшая… Поэтому сейчас будем
надеяться, что выводы Сварога правильны и он (ну, в смысле – не он, а пузатый
обладатель пижамы) здесь хозяин, а не ночной гость, и имеет полное право
разгуливать по дому в любое время дня и ночи.
Сварог накинул на себя халат, затянул пояс, сунул ноги (с
ногтями, тьфу ты пропасть, траченными грибком) в валявшиеся возле самой кровати
тапки с длинными, загибающимися кверху носами…
– Куда собрался?– донеслось со стороны постели.
Глава 9
Будни самозванца
Проснулась все-таки! Сварог нехотя обернулся.
Почему-то ему подумалось, что благоверная сейчас
перевернется на другой бок, вытаращит глаза, зажмет в испуге рот, а потом
взорвется истошным визгом – говаривал же один горбатый персонаж: «Баба – она
сердцем чует»… Но пока все было спокойно. Может, оттого, что женщина
поворачиваться и не собиралась, разговаривала, демонстрируя любимому белокурый
затылок.
– Ну и че молчишь?– Она перевалилась на спину, чуть
приоткрыла глаза. Ухмыльнулась и констатировала с откровенным сарказмом: –
Водички поутру захотелось. Сушит во рту.
Судя по этим словам, сердцем она пока ничего не учуяла. Даже
того, что супруга своего обвиняет облыжно. Сварог, как полноправный владелец
тела, мог утверждать, что накануне в этот организм спиртное не вливали. Уж
похмельные симптомы он бы распознал, можете не сомневаться.
И что посоветуете отвечать любимой жене? Как к подобным
созданиям обращаются субъекты, одного из которых он давеча наблюдал в зеркале?
Кисонька, рыбонька, пусик-мусик?
Пока Сварог решил промолчать. Скорчил гримасу, долженствующую
изображать смирение и покорность, и виновато развел руками. Похоже, примерно
такой реакции от него и ждали. С чувством собственной правоты и превосходства
мадам завалилась обратно в перины. «Супруга. Ни малейших сомнений. На сто
двадцать процентов – супруга».
Не сказать, чтобы Сварог как следует рассмотрел свою вторую
половину, но вроде бы любоваться там было совершенно нечем. Тем более, дамочка
была по-утреннему растрепана и помята лицом. Однакось, на лицо глядючи и по
лицу судючи, женщина дородная. Да и под одеялом угадывались очертания весьма
внушительных форм.
На цыпочках, дабы снова не разбудить и не вызвать новую
порцию вопросов и упреков, Сварог выскользнул в коридор. С одной стороны
коридор заканчивался глухой стеной, с другой – выходом на лестницу, ведущую
вниз. Под потолком плавали такие же, как в спальне, матовые шары – но эти
излучали приглушенный свет. Ага, светильники, это мы понимать можем.
А квартирка-то, похоже, двухэтажная. Значит, ли это, что
зажиточно живем? Не обязательно. На бедняцкое жилище она, конечно, не похожа,
но не это удивительно. Домик, судя по всему, был не из самых дешевых,
обстановка – тоже, а вот гардероб наводит на грустные размышления о
скоротечности финансового благополучия: все три костюмчика были куплены явно в
безбедный период, но со временем поизносились, измялись, залоснились на коленях
и локтях…
Сварог открыл первую попавшуюся дверь – чулан, набитый
коробками, ведрами и швабрами. Тут ловить нечего. Следующая дверь вела в ванную
комнату, совмещенную с сортиром. По-русски говоря, «Гаванна» – гавно и ванна.
Тоже ничего примечательного, экстраординарного или же с ходу проливающего свет
на тайну места и времени Сварогова пришествия.
Сварог (по причине полного слияния тела и души он решил себя
и тело разными именами не называть, дабы не свихнуться ненароком от
лингвистических и психологических заморочек), так вот Сварог вышел в коридор.
На этаже осталось проверить еще одну дверь. Он повернул ручку… Заперто.
Опустился на корточки, заглянул в замочную скважину, ни черта не увидел,
поднялся и, уже делая шаг прочь, случайно, по инерции нажал на ручку. И на сей
раз сим-сим открылся легко и податливо, будто вообще никакого замка, никакого
запора не было и в помине.
