— Похоже на правду. Эйприл говорила, что как-то раз ее отец исчез на целый месяц. Думаю, они с миссис Финнимор часто ссорятся. В их семье все очень непросто.
Айк медленно встал и прошел к стереосистеме, установленной в книжном шкафу. Он нажал кнопку, и тихо заиграла какая-то народная мелодия. Айк произнес, теребя регулятор громкости:
— Что ж, если хочешь знать мое мнение, то полицейским надо проверить отца. Вероятно, он забрал девочку и куда-то увез.
— Не уверен, что Эйприл согласилась бы с ним уехать. Она не любила его и не доверяла ему.
— Почему она не попыталась связаться с тобой? Неужели у нее нет мобильника, ноутбука? Разве вы, дети, не сидите постоянно в чатах в Интернете?
— Полиция обнаружила ноутбук у нее в комнате, а родители не позволили бы ей купить мобильник. Она как-то сказала мне, что отец ненавидит мобильники и сам ими не пользуется. Он не хочет, чтобы его нашли, когда он будет в дороге. Уверен, Эйприл попыталась бы связаться со мной, если бы могла. Кто бы ее ни похитил, наверное, он не подпускает ее к телефону.
Айк снова сел и посмотрел в блокнот на своем столе. Тео должен был отправляться в школу, она находилась отсюда в десяти минутах езды на велосипеде, если, конечно, срезать путь везде, где только можно.
— Я посмотрю, что можно узнать о ее отце, — сказал Айк. — Позвони мне после занятий.
— Спасибо, Айк. И я так понял, эта прекрасная новость насчет Эйприл совершенно секретная, да?
— Почему же она должна быть секретной? Примерно через час полиция сделает заявление. Если хочешь знать мое мнение, копам следовало проинформировать общественность еще вчера вечером. Но нет, наши стражи порядка любят собирать пресс-конференции, устраивать настоящие спектакли. Мне все равно, кому и что ты скажешь. У людей есть право знать.
— Отлично. Я позвоню маме по дороге в школу.
Глава 12
Через пятнадцать минут мистер Маунт успокоил своих учеников и добился тишины, и это далось ему легче, чем обычно. Мальчики опять казались подавленными. По школе ходило много слухов, и в основном их передавали шепотом. Мистер Маунт посмотрел на учеников и произнес с серьезным видом:
— Господа, у Тео есть новости в связи с исчезновением Эйприл.
Тео встал и медленно вышел в центр класса. В их городе одним из судебных юристов, которыми он восхищался, был Джесси Милбанк. Когда мистер Милбанк участвовал в процессе, Тео старался посещать заседания как можно чаще. Прошлым летом долго шло одно судебное разбирательство, в котором мистер Милбанк выступал против железнодорожной компании, обвиняя ее в трагической смерти молодой женщины, и Тео безотрывно следил за процессом девять дней. Это было потрясающе. Что ему нравилось в мистере Милбанке, так это манера держаться в зале суда. Он двигался очень изящно, но уверенно, никогда не торопился, но и не тратил время понапрасну. Когда Милбанк был готов говорить, то смотрел на свидетеля, или судью, или присяжных и делал эффектную паузу, прежде чем произнести первое слово. А когда он говорил, то благодаря умело выбранному тону казался дружелюбным, словоохотливым, склонным к импровизации, но ни одно слово, фраза, слог не произносились зря. Все слушали Джесси Милбанка затаив дыхание, и он крайне редко проигрывал дела. Часто, когда оставался один у себя в спальне или кабинете (за запертой дверью), Тео любил «выступать перед присяжными» в связи с каким-нибудь важным делом, придуманным им самим, и всегда подражал мистеру Милбанку.
Сейчас он встал перед классом, замялся лишь на секунду и, когда все обратили на него внимание, объявил:
— Как все мы знаем, полиция обнаружила вчера в реке мертвого человека. Об этом сообщали во всех новостях, и в репортажах намекали, что это тело Эйприл Финнимор. — Последовала эффектная пауза, во время которой Тео ловил взволнованные взгляды одноклассников. — Однако из надежного источника я узнал, что это не Эйприл. Тело принадлежало мужчине ростом около пяти футов шести дюймов, и бедный парень долго пробыл в воде. Его тело сильно разложилось.
Кругом ухмылки, на каждом лице, кто-то даже хлопнул в ладоши. Поскольку Тео знал каждого юриста, судью, судебного клерка и практически каждого полицейского в городе, друзья и одноклассники доверяли ему, по крайней мере в таких вопросах. Когда дело касалось химии, музыки, кино или Гражданской войны, он не был авторитетом и не пытался им притворяться, но когда речь заходила о праве, судах и системе уголовного судопроизводства, Тео имел наибольший авторитет.
Он продолжил:
— Сегодня утром, в девять часов, полиция сделает заявление перед прессой. Разумеется, это хорошие новости, но факт остается фактом: Эйприл до сих пор считается пропавшей, и у полиции не много зацепок.
— Как насчет Джека Липера? — спросил Аарон.
— Он по-прежнему под подозрением, но не желает сотрудничать со следствием.
Мальчики вдруг стали разговорчивыми. Они задали Тео еще несколько вопросов, ни на один из которых он ответить не смог, и принялись болтать. Когда прозвучал звонок, они помчались на первый урок, а мистер Маунт побежал в кабинет директора с хорошей вестью. Она, как пожар в лесу, распространилась по служебным кабинетам и учительской, а потом проникла в коридоры и классные комнаты и даже разлетелась по туалетам и кафетерию.
За пару минут до девяти утра миссис Глэдвелл, директор, прервала урок, сделав объявление по интеркому. Восьмиклассникам было велено немедленно явиться в актовый зал для очередного незапланированного собрания. Так же было и накануне, когда миссис Глэдвелл пыталась развеять их страхи.
Пока ученики вереницей заходили в зал, двое охранников выкатывали в центр помещения большой телевизор. Миссис Глэдвелл поторопила всех занять места и, когда они расселись, произнесла:
— Внимание, пожалуйста!
Она противно растягивала слово «пожалуйста», так что оно звучало скорее как «пожаааааалуйста». Школьники часто пародировали эту ее манеру за обедом или во дворе, особенно мальчики. За ее спиной ожил экран — шла трансляция утреннего ток-шоу, звук был выключен. Она продолжила:
— В девять часов утра полиция собирается сделать важное заявление по делу Эйприл Финнимор, и я подумала, будет здорово, если мы сможем увидеть это в прямом эфире и вместе порадоваться такому моменту. Пожаааалуйста, не задавайте вопросов.
Директор взглянула на часы, потом на экран телевизора.
— Давайте включим канал двадцать восемь, — обратилась она к охранникам. В Страттенберге было две сетевых станции и два кабельных канала. Канал-28, несомненно, был самым надежным, а это означало, что, как правило, там допускают меньше серьезных ошибок, чем на других каналах. Однажды Тео смотрел впечатляющее разбирательство, в котором один доктор обвинял Канал-28 в том, что его журналист распространил о нем ложную информацию. Присяжные поверили доктору, как и Тео, и присудили ему кучу денег.
На Канале-28 транслировали другое утреннее ток-шоу, в котором отметили начало часа не выпуском новостей, а изложением последних захватывающих подробностей развода знаменитостей. К счастью, звук до сих пор был выключен. Восьмиклассники терпеливо ждали.
