— А теперь извини меня, Тедди. И пожалуйста, не забывай улыбаться, — сказала мама.
Тео выскользнул из кабинета. Пройдя с рюкзаком через копировальную комнату, где всегда царил беспорядок, он преодолел две кладовые, заставленные большими ящиками со старыми документами.
Тео не сомневался, что он единственный восьмиклассник в Страттенберге, у которого есть свой собственный юридический кабинет. Это был маленький, похожий на коробку чулан, который кто-то пристроил к дому пару десятков лет назад и, прежде чем его оккупировал Тео, хранил там старые, давно отставшие от жизни юридические книги. Рабочим столом Тео служил карточный столик, не такой идеально чистый, как у матери, но намного аккуратнее отцовского. Сидел он на потрепанном крутящемся стуле, который самолично спас от гибели в мусорном контейнере, когда родители обновляли мебель в библиотеке, неподалеку от поста Эльзы.
На стуле сейчас сидел его пес. Судья каждый день проводил в офисе: либо спал, либо тихо бродил вокруг, стараясь избегать людей, ведь они всегда были ужасно заняты. Со встреч с клиентами его регулярно выпроваживали, и обычно он удалялся в кабинет Тео, забирался на его стул и ждал.
— Привет, Судья. — Тео почесал псу голову. — Нелегкий выдался денек?
Судья спрыгнул на пол, виляя хвостом, как очень счастливая собака. Тео, устроившись на стуле и положив рюкзак на стол, огляделся. На одной стене он повесил большой постер с «Твинс» и расписанием игр на этот сезон. Вероятно, Тео был единственным фанатом «Твинс» в городе. Миннесота находилась в тысяче миль пути, и Тео никогда не бывал там. Он выбрал эту команду, потому что никто в Страттенберге не болел за нее. Он считал, что будет справедливо, если в их городе появится хоть один фанат. Он отдал свое предпочтение «Твинс» несколько лет назад и теперь цеплялся за них с неистовой преданностью, которая испытывалась на прочность на протяжении всего долгого сезона.
На другой стене висела большая карикатура на Тео Буна, адвоката, в костюме и с галстуком — он выступал в суде. Над его головой пролетал молоток, чудом не задевая его, а надпись гласила: «Отклоняется!» На заднем плане присяжные рыдали от смеха из-за того, что случилось с Тео. В правом нижнем углу автор шаржа нацарапал свое имя — «Эйприл Финнимор». Подруга подарила этот рисунок Тео на день рождения год назад. Она мечтала поскорее сбежать в Париж и всю жизнь делать наброски и писать картины, наблюдая за тем, что происходит на городских улицах.
В помещении была дверь, она вела к маленькому крыльцу, выходившему на задний двор, покрытый гравием. Там парковали машины.
Как обычно, Тео вытащил вещи из рюкзака и приступил к домашним заданиям, которые предстояло закончить до ужина, в соответствии со строгим правилом, установленным его родителями, когда он учился еще в первом классе. Астма не позволяла Тео участвовать в командных видах спорта, которые он так любил, зато обеспечивала отличные оценки в школе. За долгие годы он смирился с тем, что успехи в учебе с лихвой возмещают ему спортивные схватки. К тому же он мог играть в гольф, и они с отцом каждую субботу в девять утра уже выбивали мячи с первой ти.
[4]
Раздался стук в заднюю дверь. Судья, дремавший под столом, негромко зарычал.
Сэнди Коу тоже учился в восьмом классе средней школы, но в другом потоке. Тео знал его не очень хорошо. Сэнди был добродушным мальчиком, но не особенно разговорчивым. Он явно хотел пообщаться, и Тео пригласил его сесть в «кабинете». Сэнди занял единственный дополнительный стул, складной, который Тео держал в углу. После появления гостя в комнате сразу стало тесно.
— Мы можем поговорить наедине? — спросил Сэнди. Он стеснялся и явно нервничал.
— Конечно. Что случилось?
— Ну, мне, наверное, нужен совет. Я не совсем насчет этого уверен, но мне хочется с кем-то поговорить.
Тео, как профессиональный консультант, сказал:
— Обещаю: все, что ты скажешь, останется между нами.
— Хорошо. Моего отца уволили пару месяцев назад, и дома у нас, так сказать, плоховато идут дела. — Он замолчал, ожидая реакции Тео.
— Сочувствую.
— Прошлым вечером мои родители завели на кухне один важный разговор, и я не должен был его слушать, но не удержался. Ты знаешь, что такое потеря права выкупа?
— Да.
— И что это?
— В последние время многие теряют право выкупа заложенного имущества. Это означает, что человек, которому принадлежит дом, не может платить ипотечный кредит и банк хочет забрать дом.
— Я ничего в этом не понимаю.
— Ладно. Вот как это работает. — Тео схватил книгу в бумажном переплете и положил в центр столика. — Предположим, что это дом и ты хочешь его купить. Он стоит сто тысяч долларов, а поскольку у тебя нет таких денег, ты идешь в банк, чтобы занять их. — Он положил блокнот рядом с книжкой. — Это банк.
— Понятно.
— Банк одалживает тебе сто тысяч, и теперь ты можешь купить дом, кто бы его ни продавал. Но при этом ты соглашаешься платить банку, скажем, пятьсот долларов в месяц в течение тридцати лет.
— Тридцати лет?!
— Да. Это обычная сделка. Банк получает дополнительное вознаграждение за выдачу кредита. Это называется «проценты», так что каждый месяц ты возвращаешь часть из ста тысяч плюс небольшую сумму в счет уплаты процентов. Такая сделка выгодна для всех. Ведь ты получаешь дом, который хотел, а банк делает деньги на процентах. Все идет хорошо, пока что-нибудь не случается и ты больше не можешь вносить ежемесячные платежи.
— А что такое ипотека?
— Такая сделка и называется ипотекой. Дом остается в залоге у банка, пока кредит не выплачен. Если ты задерживаешь ежемесячные платежи, банк получает право забрать дом. Банк вышвыривает тебя из дома и становится его владельцем. Вот это и есть потеря права выкупа заложенного имущества.
— Мама плакала, когда разговор зашел о переезде. Мы жили там, с тех пор как я родился.
Тео открыл ноутбук и включил.
— Это ужасно, — заметил он. — И сейчас такое происходит очень часто.
Сэнди опустил голову, он был страшно расстроен.
— Как зовут твоего отца?
— Томас. Томас Коу.
— А мать?
— Эвелин.
Тео постучал по клавишам.
— Какой у тебя адрес?
— Восемь четырнадцать по Беннингтон-стрит.
Опять стук по клавишам. Они подождали немного, потом Тео произнес:
— О Боже!
— Что такое?
— Кредит был выдан банком «Секьюрити траст» на Главной улице. Четырнадцать лет назад твои родители взяли в долг по ипотеке сто двадцать тысяч долларов на тридцать лет. Они не вносили платежи уже четыре месяца.
