– Да-да, – невозмутимо, сказал Никус. – Наш дровосек по очереди перерубит капитану Клюгку ноги чуть пониже колен, капитан сразу станет короче и повиснет, петля затянется, и он умрет не от потери крови, а всего лишь от удушения. Я, кстати, где-то слышал, что повешение – самая легкая смерть, так что Клюгку, можно сказать, повезло.
Разговор Никуса и Фрола слышали все присутствующие на поляне: и разбойники, и обреченный на смерть пленный, и его палач Михыч, который, взвешивая в руках страшное оружие, подошел к капитану горных и оглянулся на атамана в ожидании команды.
– Пощади его, – поторопился сказать Фрол, встретившись с умоляющим взглядом своего бывшего тюремщика, когда Никус уже открыл рот, чтобы произнести роковое слово.
– С какой стати? – поинтересовался атаман.
– Иметь заложника никогда никому не вредило!
– Это понятно, – не стал спорить Никус, – но уж больно нехорошо этот горный обошелся с нашим Ушацем. Такие вещи не прощаются.
– Так пускай ваш Ушац тоже ему ухо отрежет, или оба уха. В конце концов, убить заложника вы всегда успеете!
– Ты слышал, Ушац? – обратился атаман к своему помощнику. – Господин Фрол предлагает альтернативный вариант. Или ты испытываешь к нашему пленному особую неприязнь?
– Ух, какую же особую неприязнь я испытываю к этому пленному, – сказал Ушац, подходя к капитану горных с ножом в руках. – Что, Клюгк, будем резать уши? – Он поиграл ножом перед его лицом. – Или рубить ноги? – Кивок на топор в руках стоявшего рядом Михыча. – Атаман, а давай, сначала отрежем ему уши, а потом отрубим ему ноги? Ха-ха-ха!
Шутка удалась, и поляна Одинокого дуба огласилась издевательским гоготом. Не смеялись только два человека – капитан Клюгк и Фрол.
* * *
Облавой на Тусклый лес вызвался руководить лично виконт Касоч. Он не стал объяснять причину такого рвения, достаточно того, что разбойники захватили в плен его лучшего бойца, капитана Клюгка. На самом же деле, и Касоча, и короля Халимона освобождение капитана беспокоило в последнюю очередь. В первую же очередь король приказал любой ценой найти и доставить в кремль пришлого Фрола, причем, обязательно живым. Касоч тоже жаждал добраться до Фрола, но лишь затем, чтобы, пока тот не сболтнет лишнее, навсегда заткнуть ему рот.
Узнай Фрол, сколько людей в мире за стеной в это самое время горят желанием с ним встретиться и побеседовать, и сколько людей безо всяких разговоров, ничтоже сумняшеся, готовы пролить его кровь, ни за что бы не поверил! Тем не менее, это незнание ничуть не уменьшало нависшей над каскадером опасности.
Мало того, что он обманул ожидание подданных Горного королевства, избежав казни, к которой его приговорил королевский суд, и которая должна была состояться сегодня ровно в полдень, смертельным врагом стал Фрол и всему Лесному королевству. Ведь парламентеры короля Гурлия, прибывшие утром в королевский дворец для переговоров об обмене принца Ащука на графа Бовдо, узнали, что их самый заслуженный и всеми любимый военачальник жестоко убит этим самым Фролмом!
Отказываясь верить в произошедшее, виконт Бурмистр, возглавлявший делегацию парламентеров Лесного королевства, потребовал немедленно предъявить тело графа Бовдо и выдать убийцу. Первое требование горные выполнили, второе – не смогли. По словам ведущего переговоры виконта Касоча, пришлый Фролм, убивший еще охранника и коменданта тюрьмы, умудрился скрыться в Тусклом лесу. Это казалось совсем уж неправдоподобным, о чем Бурмистр заявил Касочу в лицо, еле сдерживаясь в выборе выражений. И только вмешательство в переговоры лично короля Халимона остановило виконтов, готовых перейти на взаимные оскорбления.
Король подтвердил слова своего вассала и уверил парламентеров Лесного королевства, что для захвата беглого пришлого готовится широкомасштабная операция. В случае успеха которой, Фролм, уже приговоренный к смерти королевским судом, понесет заслуженное наказание.
Виконту Бурмистру ничего не оставалось делать, как, стиснув зубы, пообещать королю Халимону до наступления полудня не предпринимать со стороны королевства Лесного никаких враждебных действий по отношению к королевству Горному.
Облава и в самом деле обещала занять не очень много времени. Тусклый лес, местами сильно заросший малинником и большей частью – различными дикими фруктовыми деревьями, все-таки был не так велик, чтобы шайка разбойников, смогла укрыться от растянувшихся в цепь трех десятков бойцов. Лес рос в дальнем западном углу мира за стеной, и две его стороны под прямым углом примыкали непосредственно к стене. Третья, самая короткая сторона леса подходила вплотную к горам, от них почти к самым стенам кремля тянулась опушка, вдоль которой шла дорога в герцогство. По правую сторону дороги расположилось два имения: одним владел сын виконта Касоча, лейтенант Двояк, другим – вассал герцога Делибалта – виконт Домаш.
И тот, и другой выставили на облаву по отряду своих бойцов и сами же возглавили над ними командование. Участвовал в облаве и отряд виконта Сухара – сына покойного коменданта Анелли, а также отряд жандармов кардинала, возглавляемый лейтенантом Молавецом. Примерно за два часа до загорания третьего солнца полковник Касоч отдал приказ начать облаву.
* * *
– Ни за что не поверю, что Халимон бросил такие силы только ради освобождения из плена недавно испеченного капитанишки, – негромко, чтобы никто, кроме их двоих не услышал, сказал Никус Фролу.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что они по мою душеньку пожаловали? – спросил тот.
– Выходит, по твою, – атаман в сердцах ударил кулаком по ладони. – Ну, что ж, пожаловали, так пожаловали…
Только что на поляну Одинокого дуба, одновременно прибежали дозорные Гайдук и Шея и сообщили о нашествии горных. За все время атаманства над разбойниками Тусклого леса Никус ни разу не сталкивался с такой масштабной проблемой, какую нарисовали дозорные. Обычно у разбойников с горными случались лишь мелкие стычки, и так сложилось, что первые не позволяли себе забираться дальше дороги, ведущей в герцогство, вторые же не осмеливались соваться в Тусклый лес дальше опушки. И вот – облава!
Вместе с атаманом шайка насчитывала десять человек, – действенная сила, чтобы, сосредоточившись в одном месте, достойно встретить непрошеных гостей залпом арбалетных стрел. Другой вариант – сражаться поодиночке, применяя тактику «выстрелил – отступил – спрятался». Чтобы поодиночке надежно спрятаться в лесу мест вполне хватало. Но сейчас Никус решил драться, возможно, желая продемонстрировать Фролу, чего на самом деле стоят его разбойнички.
– Ты с нами, или как? – спросил он Фрола, доставая из-за спины арбалет.
– Я твой должник, атаман, тем более, у меня нет выбора. И еще, мне кажется, что чем меньше горных останется в живых, тем больше у меня шансов не быть четвертованным.
– Ха-ха-ха! – рассмеялся Нукус, передавая Фролу вместе с арбалетом три стрелы.
– Дефицит с боеприпасами? – спросил тот, натягивая тетиву и вставляя стрелу в паз.
