Ну а все ее планы оказать сопротивление, выработанные за следующий день, полетели насмарку, когда вечером вместе с капитаном Евдоккимом в клетушку завалился какой-то барон Бушма, и они, видимо, привыкшие к таким актам, изнасиловали ее уже вдвоем. Изгалялись они над ней без спешки, меняя один другого, одну позу на другую, не менее извращенную, причем, называли все это безобидным словом «игра». Она очень хорошо понимала, что сопротивляться бесполезно, поэтому решила подчиниться и делать все, что от нее потребуют. А потребовали они ох как немало…
Как успела отметить Наташа, от затеянной игры насильники получали немалое удовлетворение и даже добились того, чтобы и их «игрушечка» тоже испытала оргазм.
Наташа стыдила себя за это унижение. Стыдила, но и готовилась к очередному приходу «хозяев». Самым интересным было то, что в единственном фильме, в котором Наташе довелось сниматься, ее героиня – принцесса оказалась в похожей ситуации и, будучи по сценарию смекалистой и находчивой, придумала очень эффектное оружие для борьбы с такими же насильниками.
По сценарию, оружием оказались несколько камней, завернутые и завязанные в обрывки ее некогда шикарного платья. Этим увесистым узлом-махалкой принцесса не без успеха колотила попадавшихся под руку врагов.
Но теперь она была никак не в роли принцессы, а единственной ее одеждой был плащ, отданный Сергеем Фроловым. Повозившись с плащом, Наташа оторвала от него узкую ленту, чтобы хоть как-то прикрыться, а в замысловато завернутые остатки поместила черепки от разбитой плошки, перемешанные с мокрым песком, и завязала все это в тугой узел. Почти все оставшееся время пленница тренировалась, размахивая узлом и нанося удары воображаемым насильникам. Она была полна решимости отомстить, поэтому, когда в соседней комнате послышались голоса, встала сбоку от двери и сосредоточилась.
– Посмотрим-посмотрим, что за игрушечку хотел зажать наш покойный капитан Евдокким, – сказал кто-кто.
– Говорю же вам, принц, очень симпотная пришлая!
Этот голос Наташа узнала, принадлежал он другу Евдоккима, барону Бушме. Но не ослышалась ли она? Кажется, было произнесено: «покойный капитан Евдокким»?!
– И главное, такая живенькая, свеженькая – как раз то, чего нам обычно так не хватает, – продолжал Бушма. – Эти пришлые обычно какие-то скованные, закомплексованные. А эта, хоть и лягалась, и кусалась, но даже кончить умудрилась!
– Ого! Вы меня возбуждаете, барон! – сказал тот, которого назвали принцем.
– И совсем не напрасно, Ваше высочество! – хохотнул Бушма. – Поверьте, сегодняшняя игрушечка вам понравится. Кстати, после смерти Евдоккима, эта пришлая перешла в мою собственность, и если вы пожелаете, я уступлю ее вам, принц.
Наташа услышал звук открываемого засова, и в следующую секунду ее узел-махалка угодил шагнувшему через порог барону Бушме прямехонько в нос. Не заставивший себя ждать второй удар, пришелся ему по виску. Бушма был рослым парнем с широким, слегка рябоватым лицом, которое мгновенно стало красным от крови. Наташа размахнулась в третий раз, но у Бушмы уже подкосились ноги, и он повалился на пол. В это же время в комнату ворвался щуплый юноша, вооруженный шпагой, на которого пленница перенесла направление удара. Однако тот ловко отпрянул, перехватил ее запястье и развернул девушку к себе спиной:
– Да как ты смеешь, пришлая, сопротивляться принцу Ащуку? – прошипел он, прижимая лезвие шпаги к горлу Наташи и выворачивая ей руку.
Вскрикнув от боли, она выронила узел-молотилку и расслабила мышцы. Но, когда принц Ащук также ослабил хватку, Наташа резко согнула ногу в колене и пяткой угодила тому в пах. Принц уркнул, и шпага выскользнула из его разжавшихся пальцев. Наташа подхватила ее, отскочила от скорчившегося мужчины и приготовилась защищаться теперь уже с более серьезным оружием.
В одной лишь узкой набедренной повязке, с растрепанными волосами и с искаженным яростью лицом, с занесенной над головой шпагой, – такой предстала она появившемуся на пороге графу Винсепто. Который сразу понял, что никогда прежде не видел никого прекрасней, чем эта, почти полностью обнаженная девушка. Винсепто так и глядел бы на нее, не обращая внимания ни на окровавленного барона Бушму, кое-как поднимавшегося с пола, ни на принца Ащука, державшегося за причинное место с гримасой муки. Так и глядел бы, не отрываясь…
Барон и принц бросились на него одновременно, словно по команде. Винсепто доводилось сталкиваться на полях сражений и с тем, и с другим, и он хорошо знал, что первый намного опасней второго. К тому же сейчас, в отличие от принца, у Бушмы висела на боку шпага. Вот только воспользоваться он ею не успел, потому что шпага графа Винсепто хлестнула потомственного дворянина Горного королевства по лицу. Завопив и схватившись за перерубленную переносицу, барон Бушма крутанулся волчком и во второй раз за последние две минуты очутился в горизонтальном положении.
Но еще более громкий вопль издал наследный принц Горного королевства, получивший такой же хлесткий удар шпагой, только не по лицу, а по заднице. Наташа очень вовремя это сделала. Промедли она еще хотя бы немного, и принц Ащук вонзил бы появившийся в руке кинжал в спину молодому человеку, пришедшему пленнице на помощь. Теперь кинжал валялся на полу, а принц, продолжая вопить и держась за распоротые штаны, подпрыгивал, словно на раскаленных углях.
Воспользовавшись моментом, Винсепто накинул и затянул на его руках петлю, после чего пинком ниспроверг принца на пол. О таком пленнике он даже не мечтал!
– Сударыня, позвольте высказать благодарность за спасение моей жизни, а также искреннее восхищение вашей красотой! – поклонился он Наташе. – Позвольте представиться: граф Винсепто, капитан армии Лесного королевства.
– Наташа, – сказала пленница, прикрываясь ладонями.
– Надеюсь, вы не откажетесь от приглашения покинуть вместе со мной этот застенок?
– При условии, что вместо этого застенка я не окажусь в другом, – твердо сказала Наташа.
Глава седьмая
Королевский приговор
Сидеть в королевской тюрьме графу Бовдо и бойцу Фролу пришлось недолго. Во всяком случае, этого времени явно не хватило, чтобы граф успел ответить на все вопросы любопытного пришлого. Едва он рассказал, что бежать из королевской тюрьмы практически невозможно, и нарисовал примерную схему мира за стеной, как дверь в камеру открылась, и на пороге возник человек, показавшийся Фролу знакомым.
– Господа пленники, позвольте представиться – капитан Клюгк, гвардия Горного королевства.
– Капитан? – удивился граф Бовдо. – Уж не за то ли разбойничье ухо тебя повысили в звании?
– Вы совершенно правы, господин генерал, – не без гордости ответил Клюгк. – Разбойникам Тусклого леса был преподан неплохой урок. Прошу вас следовать за мной в здание суда Его величества короля Халимона.
– Нас собираются судить? – обратился Фрол к капитану, вспомнив, что именно его, в этом самом плаще с фиолетовым крестом на спине видел через воспроизводящую камеру в квартире Максима Николаевича. – Кажется, ночь на носу?
