Василий же затягивать разговор не собирался.
– Ты сейчас где? – повторил он.
– В ста метрах от ментовской, – не счел нужным что-то придумывать Сергей. – Только что отпустили после беседы.
– Ты не сболтнул лишнего?
– Лучше расскажи, каким образом от тебя Наташа умудрилась сбежать?
– Кузен! Давай без всяких там… Я очень сильно подозреваю, что без твоих подсказок ничего бы у артисточки не получилось. Она объявилась?
– Так я тебе и доложился. Ты хоть понимаешь, брателло, что попал! Что никуда из этой квартиры не денешься, что…
– Постой-постой, кузен, – перебил Василий. – Не говори лишних слов. До тех пор, пока приборчик у меня в руках, условия диктую я. Веришь?
…
– Да не молчи ты, кузенище! Давай, быстренько все по своим местам расставим. Ты ведь очень хорошо должен понимать, что с приборчиком я – Творец! И не только для мира за стеной. А теперь посуди сам: никто помимо тебя и артистки про прибор не знает, а если вы и начнете про его чудесные свойства рассказывать, никто в эту чушь не поверит. Так? Та-ак. Чего молчишь-то?
– Слушаю я.
– Не просто слушай, а на ус мотай. Ты должен найти и привести ко мне артистку. Не перебивай, я скажу тебе, где найти Завьялову. Нам троим необходимо срочно кое-что обсудить. И если мы не встретимся в ближайшее же время, я буду вынужден навсегда покинуть дом старика и на время исчезнуть. Но прежде придется кое-что сделать с миром за стеной, вернее, с его жителями. С твоей женой, с муженьком нашей королевы, с Красавским, да вообще со всеми. Они мне не нужны. Я способен сотворить новый мир и заполнить его новыми людьми, которые станут жить по моим законам. Но это в том случае, если вы оба сегодня же не придете по известному адресу…
– Ты наивный, брателло, – вставил Сергей. – Даже если мне хватит глупости вновь предстать перед преобразователем, чтобы быть тобой тут же уменьшенным, где я найду Наташу? В ментовке сказали, что она покинула больницу, и я очень сомневаюсь, что она вернется к себе домой…
– Это ты наивный, кузен. Никуда Завьялова из той больницы не делась! Она дожидалась Красавского, а вместо него увидела в окно меня, и спряталась в каком-нибудь дамском туалете. Я сегодня утром там, в больнице погорячился, но ты мою ошибку исправишь, понял?
– Да неужели ты надеешься…
– Там она, кузен, там. Сам прикинь, – почему она Красавского просила одежду привезти, да потому что от меня удрала абсолютно голой. Ну, выдали ей в больнице пижаму с тапочками, и куда она в таком виде? Короче! У нее палата номер тридцать четыре, это правое крыло, окна выходят на дорогу, – Василий назвал адрес больницы. – Сейчас мчишься туда и маячишь под этими окнами. Если долго показываться не будет, покричи что-нибудь, как перед окнами родильных домов орут. Не фамилию, а, к примеру, ее имя из фильма, или как вы там ее в мире за стеной называли, чтобы только артисточка поняла. Выглянет, никуда не денется.
– А если…
– Ну, а если не выглянет, после того, как в мире за стеной погаснет второе солнце, кому-нибудь из его жителей придется искупаться в озере. Потом еще кому-нибудь и еще, а потом я постараюсь эксперименты разнообразить. Ну, ты понял?
– Скажи, брателло, как так можно? – вместо ответа спросил Сергей. – Совсем недавно ты был обычным человеком, а теперь в кого превратился?
– В необычного человека, кузен. В Творца я превратился, понимаешь? Ладно, времени у тебя не так много осталось. И, кстати, мне из окон очень хорошо видна улица, по которой ты придешь вместе с артисткой. Не придумывай ничего, кузен. И тебе, и мне, всем нам только лучше будет.
* * *
«Как может быть лучше одновременно всем нам? – недоумевал Сергей. – Всем было бы лучше, если никакого выборочного преобразователя вообще не существовало! Если бы более сорока лет тому назад Максиму Николаевичу не попал в руки прибор внеземного происхождения. И он не начал бы уменьшать людей…»
Сергея внезапно посетила мысль:
«Если существует один такой прибор, значит, их может быть много, и не исключено, что и Творцов, подобных Максиму Николаевичу, может оказаться несколько! Как же в таком случае жить? То есть, жить, зная, что в любой момент волею абсолютно неизвестного человека, ты можешь в мгновение ока уменьшиться в сто раз?! Хотя… Как мы живем на самом деле? Ведь постоянно же ходим под другими, висящими над головой, смертельными опасностями! Мы с ними свыклись, и они, как бы, не касаются конкретно каждого из нас. Во всяком случае, мы ничего не можем с этими опасностями поделать.
А вот с Василием что-то делать придется конкретно ему, Сергею Фролову. Иначе Василий что-то сделает с ним и не только с ним одним…
До больницы Сергей добрался быстро. Вошел во двор и остановился, в растерянности глядя на пятиэтажное здание. Брателло сказал что палата, в которую положили Наташу, должна находиться в правом крыле. А если все-таки Наташе сейчас в больнице нет? Или она спит? Что делать, если до назначенного Василием срока, он не отыщет артисточку? И если даже отыщет, то не сможет уговорить ее отправиться на квартиру старика? Он-то пойдет туда в любом случае, а согласится ли Наташа вновь подвергнуться риску быть уменьшенной?
Сергей стоял, смотрел на больничные окна и повторял про себя слова Купафки, запомнившиеся ей после единожды услышанной песни:
Стою на скале, смотрю в море,
В голову приходят мысли о стенах…
Купафка осталась в мире за стеной. И в любой момент с ней могло произойти все, что угодно, начиная от агрессии со стороны любого, кто находился вместе с ней на Княжьем острове, либо успевших захватить этот остров горных, маркизов, лесных… и заканчивая воплощением в жизнь любой фантазии Василия!
– Царевич Фрол?
Сергей вздрогнул и уставился на оказавшуюся рядом незнакомую девушку в кроссовках, спортивном костюме и накинутой на плечи легкой курточки с капюшоном.
– Меня зовут Татьяна, – девушка протянула руку.
– Сергей, – он коснулся ее пальцев, невольно обратив внимание на надетый на мизинец золотой перстенек с изумрудным камешком. В мире за стеной перстней и колец не носили – только браслеты да кольчуги.
Татьяна тоже смотрела на его руку – на левую, на которой мизинец отсутствовал.
– Я подруга Наташи Завьяловой. Если у вас есть с собой мобильник, можете ей позвонить и поговорить. Я назову вам номер.
– Наташа в больнице? – он вновь перевел взгляд на окна третьего этажа.
– Это не важно, – сказала Татьяна строго. – Она рассказала мне про мир за стеной…
– Рассказала?! И вы ей поверили?
– А, что? Это неправда?
– Да нет, правда. Этот мир существует в действительности. Просто поверить в него невозможно, пока сам там не побываешь…
Татьяна удовлетворенно кивнула:
